Первая совместная миссия российских и китайских дальних бомбардировщиков от 23 июля несёт важное политическое и стратегическое значение. Нет никакого сомнения в том, что этой акцией Москва и Пекин послали политический сигнал: российско-китайское «стратегическое партнёрство» – это не бумажный тигр, а реальная сила в Восточной Азии, с которой придётся считаться Вашингтону и его союзникам, считает Артём Лукин, доцент кафедры международных отношений, заместитель директора по науке Восточного института – Школы региональных и международных исследований ДВФУ.
23 июля самолёты военно-воздушных сил России и Китая – четыре стратегических бомбардировщика в сопровождении истребителей и разведывательных самолётов ДРЛО (AWACS) – провели совместное патрулирование над Восточно-Китайским и Японским морем. Это стало первым совместным воздушным патрулированием ВВС России и Китая за пределами границ двух стран. При этом маршрут российско-китайской авиагруппы пролегал над одним из самых политически чувствительных районов Северо-Восточной Азии, вблизи островов Токто (Такэсима), которые являются предметом спора между Японией и Южной Кореей.
Не обошлось без скандала: южнокорейские и японские власти заявили о том, что один из российских самолётов из группы совместного патрулирования дважды вторгся в воздушное пространство над островами Токто. На перехват российского самолёта были отправлены южнокорейские истребители, которые, по информации Сеула, открыли по нему предупредительный огонь. Российские и китайские официальные представители опровергли сообщения о нарушении их самолётами воздушного пространства иностранных государств, подчеркнув, что полёт проходил исключительно над международными водами.
Независимо от того, было ли на самом деле нарушение воздушного пространства над Токто, сам факт первой совместной миссии российских и китайских дальних бомбардировщиков несёт важное политическое и стратегическое значение. Нет никакого сомнения в том, что этой акцией Москва и Пекин послали политический сигнал: российско-китайское «стратегическое партнёрство» – это не бумажный тигр, а реальная сила в Восточной Азии, с которой придётся считаться Вашингтону и его союзникам.
В 2016 году Китай и Россия уже предприняли в чём-то похожую акцию, когда военные корабли двух стран одновременно оказались вблизи контролируемых Японией, но оспариваемых Китаем островов Сенкаку (Дяоюйдао), вызвав в Токио сильные подозрения, что их манёвры были скоординированы. Москва и Пекин тогда воздержались от комментариев, не подтверждая и не опровергая японские подозрения. В этот раз Китай и Россия, проведя совместную военную акцию вблизи других спорных территорий, действовали совершенно открыто и – более того, судя по всему, стремились к максимальному демонстрационному эффекту.
Помимо демонстрации крепнущей военно-стратегической связки Москвы и Пекина совместное патрулирование над водами Тихого океана имело и практические цели, такие как отработка боевого взаимодействия между летчиками. Кроме того, одной из задач могла быть фиксация действий ВВС и ПВО Южной Кореи и Японии в ответ на появление российских и китайских самолётов с целью получения разведывательной информации.
Готовящееся сейчас новое соглашение о военном сотрудничестве между министерствами обороны России и Китая, которое призвано заменить предыдущее соглашение от 1993 года, наверняка будет отражать качественно новый уровень военного взаимодействия двух великих держав. Можно предположить, что воздушное патрулирование 23 июля – это лишь первая ласточка и что совместные российско-китайские военные миссии за пределами границ двух государств будут продолжаться, а их масштабы и уровень взаимодействия будут нарастать.
Так, по мнению некоторых российских аналитиков, одним из следующих шагов может стать создание общего пула вспомогательных ресурсов, например, самолётов ДРЛО или самолётов-заправщиков для российских и китайских бомбардировщиков и истребителей, выполняющих миссии в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Если тренд всё более тесного российско-китайского военного партнёрства продолжится, это неизбежно повлияет на стратегический порядок в западной части Тихого океана, который в течение десятилетий характеризовался практически безраздельным военно-политическим господством США. Скорее всего, именно в этом и состоит главная цель совместных действий России и Китая – бросить вызов системе американских альянсов и изменить стратегический баланс в АТР. В одиночку ни Китай, ни Россия не могут рассчитывать на то, чтобы подорвать доминирование США на Тихом океане. Шанс на это у них есть только, если Москва и Пекин будут действовать сообща.
Но пока именно Северо-Восточная Азия и северная часть Тихого океана представляются наиболее подходящим районом для формирования российско-китайского военного альянса. И Россия, и Китай непосредственно находятся в этом регионе и имеют здесь существенные военные силы, которые могут дополнять друг друга. В этом смысле можно утверждать, что фактический военный союз между Москвой и Пекином может начаться именно с Тихого океана.
Совместный полёт самолётов ВВС России и Китая – это сигнал Вашингтону, Токио и Сеулу. Но похоже, что главным адресатом в данном случае является именно Сеул. Острова Токто, в нарушении воздушного пространства которых обвиняют один из участвовавших в патрулировании российских военных самолётов, находятся именно под южнокорейским контролем. Российские и китайские самолёты могли бы, например, пролететь рядом с находящимися под контролем Японии островами Сенкаку или Окинавой, но в качестве цели они выбрали именно фактически принадлежащие южным корейцам Токто. Примечательно, что реакция японцев на инцидент над Токто (Такэсима) была хоть и негативной, но гораздо более спокойной, чем у южных корейцев.
Пекину и Москве хорошо известно, что Южная Корея – это слабое звено в системе азиатских альянсов США. Несмотря на регулярные официальные заявления, провозглашающие незыблемость альянса между Республикой Кореей и США, не секрет, что Сеул не столь лоялен Вашингтону по сравнению с двумя другими ключевыми тихоокеанскими союзниками США – Японией и Австралией. Отчасти это объясняется тем, что южные корейцы, в отличие от американцев, японцев и австралийцев, не склонны воспринимать Китай в качестве главной угрозы и скорее рассматривают его как наиболее важного экономического партнёра.
По сравнению с Японией Южная Корея геополитически и экономически гораздо более уязвима для давления со стороны китайско-российской коалиции. Если Пекин и Москва смогут эффективно применить в отношении Сеула метод кнута и пряника, это может привести к ослаблению американо-южнокорейского альянса или даже к его распаду. С помощью военных демонстраций, подобных той, что была произведена 23 июля, Пекин и Москва будут напоминать Сеулу о том, что они способны сильно осложнить ему жизнь.
Разумеется, демонстрации военной мощи – это лишь один из возможных способов воздействия на Сеул. Есть ещё экономические рычаги (южнокорейская экономика критически зависит от Китая), а также способность Пекина и Москвы влиять на ситуацию на Корейском полуострове через свои особые отношения с Северной Кореей. Долгосрочной целью Пекина и Москвы, как представляется, является финляндизация Южной Кореи, то есть превращение её в нейтральное государство, которое будет воздерживаться от шагов, могущих нанести ущерб интересам безопасности Китая и России. Нейтрализация Южной Кореи нанесёт ощутимый удар по системе американских альянсов в Азии, а значит и по геополитическим позициям США в регионе и в мире целом.
