«Политические партии, которые комфортно управляли Германией последние десятилетия, впервые почувствовали новую оппозицию со стороны правого спектра немецкого общества. Сейчас любые вопросы, касающиеся укрепления правых сил, эксперты связывают напрямую с вопросом, сможет ли г-жа Меркель, её правительство и Европа в целом ограничить приток арабских беженцев с Ближнего Востока и Северной Африки», – отмечает профессор, директор по исследованиям Германо-российского форума Александр Рар.
Как влияет миграционный кризис на расстановку политических сил в Германии?
Можно сказать, что такого политического переполоха не было в Германии на протяжении последних десятилетий. Для Германии такая дестабилизация политической системы абсолютно новая. Поэтому нужно понимать, что многие политики, истеблишмент, правящие партии, которые годами считают себя мейнстримом, начинают сильно нервничать.
В Германии есть одна особенность, которую со стороны понять трудно: здесь очень боятся всякого даже намёка на проявление каких-то фашистских или националистических лозунгов. Если правые тенденции появляются в других странах, которые были жертвами гитлеровского фашизма 70–80 лет тому назад, то на это смотрят сквозь пальцы. Да, это нехорошо, это критикуют, но это не является моральной катастрофой для Европы. А когда в Германии вдруг появляются правые партии (а они появлялись в последние десятилетия), их «затаптывали в землю». Так было с Республиканской партией, так теперь это происходит с Национальной партией Германии, которая фактически висит на волоске – есть попытки запретить её в Конституционном суде. Эти партии всегда успешно выдавливались с политического поля.
Можно сказать, что у большинства немцев есть закалка против национализма, расизма и соответствующей риторики времён гитлеровской Германии. Большую роль играет мейнстрим-пресса, которая в этом вопросе заняла роль «инквизиции».
Поэтому резкое усиление правого движения «Альтернатива для Германии» (АдГ) не на шутку напугало политический истеблишмент Германии. И приток электората обеспечивается благодаря лоббированию и проработке одного только вопроса, – АдГ выступает за ограничение потока беженцев в Германию. Именно это прибавляет им еженедельно несколько процентов голосов избирателей.
В 2016 году в Германии будут выборы, и согласно опросам общественного мнения, АдГ занимает третье место. Да, они не достигают влияния Христианско-демократического союза (ХДС) или даже социал-демократов, но они намного перегоняют Зелёных и левую партию.
Насколько влиятельно движение ПЕГИДА (Патриотические европейцы против исламизации Запада – Patriotische Europäer gegen die Islamisierung des Abendlandes, PEGIDA)?
Движение ПЕГИДА влиятельно в ряде городов на востоке Германии. И тут я опять должен вспомнить об иммунитете, который выработался у немцев против проявлений национализма.
На Западе Германии после Второй мировой войны несколько поколений были воспитаны так, что любые националистические идеи были с корнем вырваны из сознания людей. В бывшем ГДР тоже боролись, но не так идеологически, как на западе Германии. Поэтому проявление определённых националистических веяний наиболее сильно чувствуется именно на востоке страны – в Дрездене, Лейпциге и других, более мелких городах.
ПЕГИДА – не партийная организация. Это просто союз людей, недовольных нынешней политикой г-жи Меркель, партиями, мейнстримом. Это люди, которые считают, что мейнстримовская пресса лжёт по ключевым вопросам внутренней политики, это люди, которые говорят, что нужно ограничить приток беженцев, это люди, которые питают страх перед исламизацией Германии. И это движение растёт – всё больше людей, которые не имели правых убеждений, выходят на улицу, чтобы протестовать против политики г-жи Меркель в отношении беженцев.
Политические партии, которые комфортно управляли Германией последние десятилетия, теперь впервые почувствовали новую оппозицию со стороны правого спектра немецкого общества: того, чего никогда не было, и того, что пытались в корне задавить уже при возникновении. Сейчас любые вопросы, касающиеся укрепления правых сил, эксперты связывают напрямую с вопросом, сможет ли г-жа Меркель, ее правительство и Европа в целом ограничить приток арабских беженцев с Ближнего Востока и Северной Африки.
Есть мнение, что Меркель, возможно, приняла единственно правильное решение, когда пустила в страну часть беженцев из Сирии, чтобы позже начать ужесточать политику в отношении них. Вы разделяете это мнение?
Я думаю, что г-жа Меркель просто теряет контроль над ситуацией. Она действовала с чисто гуманистической позиции, и этот гуманизм она политизировала. Она всегда пыталась показать, что следует политике ценностей не только на словах, но и на деле.
Но тут, как многим кажется, она перестаралась, взвалив столь громадную проблему на свою страну. Арабское население интегрировать довольно трудно, да и у Германии нет соответствующего опыта.
Меркель решила доказать, что Германия справится с этой проблемой. Предполагалось, что неважно, откуда пришёл человек, – из европейской или неевропейской культуры, но благодаря гуманизму и высокой морали страна выдержит этот наплыв. И половина населения Германии за ней пошла…
Это трудно понять со стороны и легко – изнутри. В Германии по-прежнему силён комплекс вины в отношении гитлеровской Германии. Уже давно выросли поколения, которые вообще никакого отношения к этой войне не имеют. И тем не менее чувствуют, что, например, за границей на них смотрят косо, напоминая о злодеяниях Второй мировой войны, отраженных в фильмах, книгах, школьных программах теперь дружественных стран.
И сейчас через этот гуманистический акт – принятие чужих людей (как полная противоположность тому времени, когда людей в этой стране преследовали, меньшинств убивали, сажали в газовые камеры, отправляли в концлагеря) – немцами демонстрируется супероткрытость, супермораль, супергуманизм. Это возможность доказать всему миру, что немцы самопожертвованием (а принятие миллионов беженцев только так и можно назвать) окончательно искупили свою вину перед историей, другими нациями и перед собой. Согласно наблюдениям и опросам, немалая часть жителей Германии считают, что политика самоочищения через интеграцию беженцев идёт стране на пользу.
Вопрос только в том, что думает другая половина населения? Она против этого и считает, что сама эта идея является какой-то фантазией, которую невозможно реализовать. Здесь можно столкнуться с большой долей скептицизма и в самой Германии, и за её пределами, в том числе в Америке и России.
Чем, на ваш взгляд, объясняется снижение рейтингов Меркель? Тем, что люди считают, что её политика в отношении мигрантов является недостаточно жёсткой или наоборот – недостаточно гуманной?
Время бежит, и люди не видят позитивных результатов. Наоборот. Например, Кёльнская ночь просто шокировала немцев.
Люди отрезвели. Непонятно, сколько из общего количества беженцев находится в Германии. От 1,5 до 2 миллионов? Это же колоссальная цифра! Большинство из них невозможно будет интегрировать. Это молодые люди, которые не захотят интегрироваться, учить немецкий язык и останутся безработными. Что с ними делать? Всё это создаёт напряжённость в обществе, и она чувствуется уже и в городах, и в деревнях.
Я уже сказал, что, как мне кажется, г-жа Меркель теряет контроль. И в подтверждение я хочу привести её последние высказывания, которые многих очень удивили. Вместо того, чтобы призывать беженцев интегрироваться, быстро учить немецкий язык, принимать западные ценности, включаться в немецкую жизнь, становиться полноценными членами общества, она вдруг говорит, что они должны будут вернуться к себе домой – в Сирию, Ирак, Афганистан.
Меркель повернулась на 180°, поскольку вынуждена спасать своё политическое реноме. Или власть. Она понимает, что другого выхода сейчас нет.
Чего, на ваш взгляд, сейчас боится большинство немцев – проблем, связанных с мигрантами, или рост влияния правых, экстремистских партий?
Хороший вопрос. Половина немцев считает, что самый страшный вызов для них – это исламизация Германии, мигранты из арабского мира (а это – и увеличение криминалитета, и убеждение в том, что государство не справится с задачей их интеграции).
Другая половина немцев боится появления правых. И они тоже радикализируются, но не против мигрантов, а против правых течений, например, АдГ. Как правые радикалы бросают «коктейли Молотова» в приюты для беженцев, так сейчас и левые радикалы (из антифашистского движения, которое в Германии всегда было в подполье) начинают войну против АдГ.
