Афганистан долгое время был центром соперничества великих держав – начиная с «Большой игры» между Великобританией и Россией в XIX веке до советского вторжения и «войны с террором» под руководством США. Однако сегодня возникает вопрос: занимает ли Афганистан по-прежнему центральное место в глобальной геополитике или же он стал проблемой, с которой ни одна крупная держава не хочет иметь дело? О меняющемся геополитическом ландшафте Афганистана, роли крупных держав, проблемах правления «Талибана» и его региональных и гуманитарных последствиях пишет Мухаммад Таймур Фахад Хан.
Отход от парадигмы «Большой игры»
Исторически Афганистан был важной «шахматной доской» для соперничающих империй. Британия и Россия стремились контролировать его. Позднее на то же самое были направлены неудачные интервенции СССР и США.
Вывод американских войск в 2021 году ознаменовал собой новую фазу, в которой ни одна держава уже не стремится к прямому доминированию. Вместо этого Афганистан теперь представляет собой сложную, многогранную проблему, с которой региональные игроки с осторожностью взаимодействуют, балансируя между вопросами безопасности, экономическими возможностями и идеологическими разногласиями.
Ключевые державы и их интересы
Геополитическое значение Афганистана сохраняется, но динамика изменилась. Основные игроки сегодня тщательно калибруют свои подходы, руководствуясь собственными приоритетами.
Соединённые Штаты в целом ушли из страны, но сохраняют финансовые рычаги в виде санкций и замораживания афганских активов. Угроза прямых и вторичных санкций со стороны США помешала международному сообществу официально признать режим «Талибана», даже спустя три года после захвата ими Кабула в августе 2021 года. Борьба с терроризмом остаётся главной заботой Вашингтона, о чём свидетельствует удар беспилотника в 2022 году по лидеру «Аль-Каиды» Айману аз-Завахири. Кроме того, США продолжают координировать контртеррористическую деятельность с Пакистаном, примером чего являются захват и экстрадиция высокопоставленного члена группировки «Исламское государство – Вилаят Хорасан» (ИГВХ) – гражданина Афганистана по имени Шарифулла, участвовавшего в убийстве тринадцати американских военнослужащих в 2021 году. Однако Афганистан больше не является стратегическим приоритетом, о чём свидетельствуют заявления лидеров и официальных лиц США, не говоря уже о закрытии американского посольства в Кабуле в августе 2021 года и посольства и двух консульств Афганистана в США в марте 2022 года. Этот сдвиг позволяет региональным игрокам заполнить вакуум.
Китай поддерживает дипломатические отношения с «Талибаном» и также направил своего посла в Афганистан в сентябре 2023 года, сосредоточившись на экономических возможностях, особенно в области полезных ископаемых и транзитных маршрутов. В 2023 году было подписано соглашение о добыче нефти на сумму 540 миллионов долларов, что свидетельствует о растущем экономическом интересе Пекина. Однако опасения по поводу угроз безопасности со стороны –«Вилаята Хорасан» и «Техрик-е Талибан Пакистан» (ТТП) препятствуют более глубокому взаимодействию. Кроме того, одним из приоритетов Китая в Афганистане также остаётся обеспечение того, чтобы афганская территория не использовалась боевиками «Исламского движения Восточного Туркестана» (ИДВТ) против региона Синьцзян. В то же время Пекин сосредоточен на защите более широких экономических и стратегических интересов. В частности речь идёт о Китайско-пакистанском экономическом коридоре (КПЭК). Эта многомиллиардная инициатива часто подвергалась нападениям со стороны ТТП и других террористических групп, в частности «Армии освобождения Белуджистана» (АОБ) и «Республиканской армии Белуджистана» (РАБ), которые действуют с афганской территории. Китай продолжает взаимодействовать как с «Талибаном», так и с региональными субъектами, чтобы смягчить эти угрозы безопасности, одновременно преследуя экономические интересы в Афганистане.
Россия по-прежнему опасается распространения нестабильности на Центральную Азию. Москва сохранила своё посольство в Кабуле, но пока не признала правительство талибов. При этом Москва исключила «Талибан» из своего списка террористических организаций. Угрозы безопасности сохраняются, что продемонстрировали нападения ИГВХ на российское посольство в 2022 году и на «Крокус Сити Холл» в Москве в 2024 году. Россия, глубоко обеспокоенная присутствием ИГВХ в Афганистане, проявляет особую осторожность, стремясь избежать повторения сложного опыта с этой группировкой в Сирии. В контексте афганской головоломки Россия занимает проактивную дипломатическую позицию, создав такие платформы, как Московский формат и «Тройка плюс», вовлекающие региональных и внерегиональных игроков. Она регулярно принимает делегации «Талибана» и других афганских и международных акторов, чтобы способствовать диалогу и не допустить превращения Афганистана в центр нестабильности. Россия внимательно следит за развитием событий, балансируя между проблематикой безопасности и дипломатическим прагматизмом.
Пакистан исторически поддерживал тесные связи с «Талибаном». Однако возрождение ТТП и других террористических группировок, таких как АОБ и РАБ, действующих из афганских убежищ, создало серьёзные проблемы безопасности. В 2023 году в Пакистане наблюдалось увеличение числа терактов на 60 процентов. 1612 погибших (военных и гражданских вместе взятых) делают 2024 год самым смертоносным для Пакистана за десятилетие, что указывает на значительную эскалацию террористической активности и растущую угрозу безопасности, исходящую от боевиков, которые действуют с афганской территории. Дипломатические контакты между Исламабадом и Кабулом продолжаются, но сохраняется напряжённость из-за трансграничного террора и угроз безопасности границ.
Индия изначально отрицательно восприняла возвращение «Талибана», но позднее осторожно возобновила взаимодействие, открыв миссию в Кабуле и предоставив гуманитарную помощь. Несмотря на риски в области безопасности, Индия осторожно изучает экономические возможности в расчёте на будущую стабилизацию ситуации.
Иран продолжает прагматичное взаимодействие с «Талибаном», движимый опасениями по поводу беженцев, споров за воду и угроз со стороны суннитских экстремистов. Столкновения из-за реки Гильменд и безопасность шиитского меньшинства (хазарейцев) в Афганистане остаются спорными вопросами, однако Тегеран сохраняет дипломатические каналы для защиты своих интересов.
Правление «Талибана»: проблемы и реалии
Правление Талибана усилило страхи регресса. Несмотря на первоначальные обещания, талибы восстановили драконовские ограничения для женщин и девочек, запретив среднее и высшее образование и ограничив женскую занятость. Инакомыслие подавляется, вернулись публичные казни и порки. Отсутствие инклюзивного правительства и опора на жёсткое теократическое правление стоили Талибану международной легитимности и экономической поддержки.
В экономическом плане Афганистан продолжает бороться с серьёзной нестабильностью. Ранее более половины бюджета Афганистана зависело от иностранной помощи, а после прихода к власти талибов в 2021 году Афганистан пережил экономический спад примерно на 26 процентов. Хотя в 2024 году наблюдались скромные признаки роста, а ВВП увеличился на 2,7 процента, это восстановление остаётся шатким и компенсировало лишь около 10 процентов предыдущих экономических потерь. Афганская валюта резко упала, безработица выросла, а предприятия закрылись из-за банковских ограничений. По оценкам, на начало 2025 года около 11,6 миллиона человек в Афганистане, что составляет 25 процентов населения, испытывают острое отсутствие продовольственной безопасности.
Безопасность остаётся серьёзной проблемой. В то время как талибы консолидировали власть, ИГВХ продолжает совершать громкие нападения на меньшинства, иностранные структуры и должностных лиц талибов. Растущая активность ТТП, а также атаки АОБ и РАБ в Пакистане ещё больше обострили отношения между Афганистаном и Пакистаном.
Региональная безопасность, торговля и экономические перспективы
Нестабильность Афганистана влияет на региональную безопасность и экономический потенциал. Распространение терроризма остаётся главной проблемой, поскольку такие террористические группировки, как ИГВХ, «Аль-Каида» и ТТП, используют территорию Афганистана для подготовки боевиков. Кризис беженцев также усиливается, что бьёт по Ирану и Пакистану, принимающим миллионы афганских мигрантов.
Несмотря на проблемы, Афганистан сохраняет экономический потенциал в качестве торгового канала. «Талибан» выразил готовность возродить такие проекты, как газопровод ТАПИ и трансафганские железные дороги, которые могли бы улучшить региональную связь и торговлю между Центральной и Южной Азией.
Кроме того, страны Центральной Азии всё активнее взаимодействуют с Афганистаном по экономическим проектам и транзитным соглашениям. Узбекистан и Туркмения продолжают инвестировать в железнодорожную инфраструктуру, включая расширение железнодорожных путей для соединения Афганистана с транспортными коридорами Центральной Азии. Казахстан расширил торговые соглашения, особенно по экспорту зерна и топлива в Афганистан.
Однако проблемы безопасности препятствуют инвестициям. Хотя Китай и Пакистан осуществляют торговлю, крупные иностранные инвестиции не идут в страну из-за политической неопределённости.
Введённый в апреле 2022 года запрет на опиум ударил по афганской наркоэкономике, предположительно приведя к сокращению выращивания мака на 80 процентов. Но в то же время это усугубило сельскую бедность, лишив многих основного источника дохода.
Сценарии будущего
1. Стагнация при жёстком правлении: «Талибан» сохраняет контроль, но отказывается от реформ, что приводит к продолжению изоляции, экономическим трудностям и проблемам безопасности.
2. Постепенное улучшение и интеграция: «Талибан» проводит ограниченные реформы, например открыв школы для девочек или сформировав более широкое правительство, что со временем приведёт к международному признанию и экономическому взаимодействию.
3. Ухудшение и рецидив конфликта: Экономическое отчаяние и экстремистские мятежи могут привести к возобновлению гражданского конфликта, превратив Афганистан в поле битвы для прокси-войн.
4. Внешние стратегические сдвиги: геополитическая перестройка, например соглашение о безопасности между США и «Талибаном» или усилия по стабилизации, поддерживаемые Россией и Китаем, могут изменить траекторию развития Афганистана.
Заключение: не такая уж и Большая игра
В отличие от прошлых эпох интенсивной борьбы великих держав, Афганистан сегодня – это скорее вызов, с которым нужно справляться, чем приз, который нужно выиграть. Он требует тщательного управления, а не завоевания. Хотя региональные игроки избирательно взаимодействуют с ним, нести полное бремя стабилизации страны никто не готов.
Для афганского народа лозунги «больших игр» мало что значат – ему важно вырваться из цикла конфликтов и экономического отчаяния. Если Афганистан хочет двигаться вперёд, то он должен из спорного поля битвы стать предметом приложения совместных региональных усилий. В противном случае он останется объектом «не такой уж Большой игры» и трагедией на совести остального мира.
