В 2016 году производители энергоносителей и сырья столкнутся с горькой реальностью. И это столкновение может оказаться смертельным
В 2015 году западные модели (или устоявшиеся режимы концептуализации мира) потерпели крах доверия. «Вмешательства» со стороны Запада перестали давать искомые результаты, а вместо них стали приносить извращенные и в значительной степени нежелательные плоды. Совсем не те, что от них ждали. Речь не о серии военных вторжений и не о решениях казначейства США (агрессивных, давящих и карательных) или о политических манипуляциях в сфере валютных курсов и ставок по долгосрочным долговым инструментам. Мы имеем в виду беспрецедентные, длившиеся десятилетиями «вмешательства» центральных банков в экономику западных стран (политика количественного смягчения и нулевой или нулевой/отрицательной процентной ставки и заигрываний с рынком). Интервенционизм, будь то в виде внешних военных кампаний или экономических интервенций на внутреннем рынке, проявил себя не лучшим образом и подвергается все более жесткой критике.
Это не удивительно. Несмотря на растущий шестой год подряд фондовый рынок – самый длинный период роста цен с 1999 года – вместо просачивания богатства сверху вниз и сопутствующего ему ощущения общенародного благополучия произошло обратное: не национальное сплочение, а экономическое разобщение. Средние реальные доходы падают, а экономическое неравенство усугубляется. Богатые становятся богаче, бедные беднее, а средний класс Запада просто тонет.
В результате, в Европе и Америке произошла политическая поляризация в сторону крайне правых и крайне левых, и усилилось раздражение по отношению к правящим элитам в сочетании с ростом антисистемных настроений. И в Европе, и Америке растут классовые и этнические противоречия, насилие и терроризм, усиливается антагонизм внутри общества. Все это говорит о том, что Запад все глубже сползает в пучину нестабильности и бедственного положения, а не движется (как это пытаются представить большинство политиков, деятелей центральных банков и средств массовой информации) в сторону восстановления экономики и всеобщего процветания в мире, который вновь обрел устойчивость при лидирующей роли США.
По нашему мнению, происходит разрушение всех трех традиционных «истин», касающихся возможности контролировать и формировать этот мир. Взять хотя бы Ливию, военную интервенцию в которую Запад в настоящее время вновь рассматривает. Мы ожидаем, что последствия этого решения выйдут боком в 2016 году (в частности, на раздираемом распрями Ближнем Востоке и в Северной Африке).
Вторая типичная концептуализация (в отношении которой также существует полное понимание относительно ее провала) заключается в неограниченных возможностях Центрального банка по надуванию мыльных пузырей (чтобы стимулировать видимость растущего процветания) и их последующему сдуванию - для осуществления контроля и ликвидации кредитных и торговых циклов. Сверхнизкие или отрицательные процентные ставки приводят к дефляции в экономике. Инвесторы в таких условиях начинают фантазировать на тему того, что риска (геополитического или финансового) нет только на основании убеждения, что центральные банки «не дадут трейдеров в обиду». В 2016 году вернется увязка геополитического риска с ценами на активы вместе с осознанием того, что риск никогда и никоим образом не «вымывался» за счет обычного массового впрыскивания ликвидности.
Короче говоря, действовавшая на протяжении последних 30 лет политика «дешевых» денег перестала быть эффективной, а центральные банки оказались загнанными в угол низких процентных ставок и политики количественного смягчения, из которого они не в состоянии выбраться. Остается, однако, еще и огромная масса непосильного долга пусть и по стремящимся к нулю процентным ставкам.
Директор по вопросам управления и бюджета при президенте Рональде Рейгане Дэвид Стокман предупреждал, что мы вступаем в эпоху невероятно сильной дефляции, и что мировая экономика будет сокращаться впервые с 1930-х годов. Крах цен на нефть и резкое падение цен на сырьевые товары являются, безусловно, знаком того, что в мировой экономике происходит что-то серьезное, и что бы это ни было, оно будет иметь огромные геополитические последствия в 2016 году. Производители энергоносителей и сырья столкнутся с суровой реальностью, и это столкновение может оказаться смертельным.
Так что же произошло? Один экономический обозреватель давно говорил, что начиная с 2008 года мировая экономика в значительной степени находится на плаву за счет эквивалентной 25 трлн долларов сумме, которую Китай напечатал для создания избыточных производственных мощностей с избыточной долей заемных средств. Теперь, когда этот галлюциноген более в систему не поступает, сырьевые товары стали испытывать «ломку». «Каждый рассчитывал на то, что Китай навсегда уведет их в чудесный мир грез и фантазий по дороге, вымощенной желтым кирпичом. И тут стало ясно, что этого не произойдет». Короче говоря, переход Китая к потребительской экономике так же иллюзорен, как и предполагаемый разворот Запада к экономике знаний.
Китайская модель экспорта представляет собой третий постулат разрушающихся общепринятых представлений. На фоне резко падающих цен на нефть, газ и другое сырье, мы, похоже, являемся свидетелями совпадения конца «суперцикла» цен на сырьевые товары с концом искусственно отложенного (посредством количественного смягчения) торгового и кредитного цикла. Действительно, сама модель, при которой падающие вслед за ВВП оклады и заработные платы (что ограничивает способность потребителей к потреблению) компенсируются поощрением роста потребления за счет заемных средств, возможно, достигла своих естественных пределов. Конечно, не следует удивляться тому, что элиты говорят нам, что дефляция – это на самом деле хорошо и что «снижение цен высвобождает больше денег для расходов на другие товары». Конечно, это так в отношении тех, кто не потерял работу или чьи доходы падают не быстрее цен. (В США, несмотря на предсказания о всплеске потребительских расходов в связи с падением цен на бензин - в практическом отношении личные расходы не выросли, а, скорее, снизились, и ВВП Америки упал вместе с ними).
Не станем извиняться за лирическое отступление в область геоэкономики, потому что считаем, что в 2016 году геофинансы окажут большое влияние на геополитику. Пока трудно сказать скажется ли потеря доходов государств-производителей на способности элит Северной Африки и Ближнего Востока оставаться на плаву, учитывая то, что щедрая финансовая поддержка стран-экспортеров энергоносителей и сырья в одночасье исчезнет из их карманов. Мы станем свидетелями того, что немалая часть богатств государств Персидского залива испарится бесследно (т.е., буквально исчезнет по мере корректировки ожиданий). Это уже происходит. Ближневосточные производители энергоносителей в совокупности получают больше от западных рынков и финансовых фондов, чем отдают на эти рынки.
Мы говорили о 2015 годе как о годе отрицания. Это был год, когда законы Европейского научного просвещения о «рациональном» поведении (в отношении «давления», оказываемого на других), наши экономические, так называемые, законы и корреляты нашего воображаемого исторического рынка, перестали быть связанными. Несмотря на это, политические лидеры продолжали делать вид, что все хорошо, и продолжали в том же духе, то есть, занимались тем же, чем и раньше (пребывали в состоянии отрицания). Понятно, тем не менее, что в основе их внешнего спокойствия лежит страх. Этот страх был слишком явным в реакции элит на популистские выступления против системы в европейской политике (например, коалиция СИРИЗА в Греции, победа выступающего против режима жесткой экономии правительства в Португалии и победа Джереми Корбина на выборах в Великобритании).
Несмотря на перемены в геополитическом контексте, США продолжают использовать методы холодной войны для того, чтобы загнать в угол Россию и Путина, как на Украине, так и в Сирии (несмотря на двойственность позиции Керри в отношении судьбы президента Асада). Американский истеблишмент не прекращает попытки сдержать Китай и помешать его влиянию в Азии, и, несмотря на подписание соглашения по иранской ядерной программе, продолжает заигрывать с введением новых санкций против Ирана. Похоже, что могущественные США будут изо всех сил стараться не допустить Путина или Си Цзиньпина на свое место (или даже позволить им сесть рядом за один стол) до тех пор, пока американский истеблишмент считает себя «капитаном корабля» (т.е. глобального мироустройства). Идея об Америке как о «доброжелательном» гегемоне сидит глубоко в американском подсознании (несмотря на растущие внутри самой страны вопросы со стороны бывших представителей властных структур США).
У президента США все еще есть пространство для маневра с тем, чтобы предотвратить решающую военную интервенцию; он может кое-что отыграть назад в Сирии, но холодная война и привитый американцам неоконсерваторами условный рефлекс на нападки на Путина, Си Цзиньпина и Иран, скорее всего, продолжит существовать. Вполне вероятно поэтому, что пятерка стран под руководством России и Ирана выйдет за пределы Сирии и будет вынуждена занять более враждебную позицию по отношению к Америке, чем того хотел бы любой из ее членов. Вероятно, 2016 будет годом, когда США станут близки к военной эскалации (и даже войне) с Россией, Китаем или Ираном несмотря на то, что ни Обама, ни кто-либо другой в администрации США не желают этого; к этому также не стремятся и страны «пятерки». Короче говоря, своей политикой США будут по-прежнему вносить существенный элемент дисфункциональности в этот вопрос.
Очевидно, что руководство Саудовской Аравии, как и руководство Турции, находятся в серьезном кризисе. В поведении президента Эрдогана заметно все больше отчаяния и непоследовательности. Существует риск движения Турции в сторону гражданского конфликта по мере того, как беспорядки на юго-востоке страны перекинутся на западные области Турции. Возможно, что Эрдоган спровоцировал РПК на войну. Он может попытаться развернуть негативную динамику развития ситуации внутри страны в обратную сторону путем принятия неожиданных и драматических (т.е., в его глазах «героических» действий), которые могли бы изменить его судьбу. Все может кончиться плохо. Война в Сирии может затихнуть, и там могут пройти выборы (скорее всего, в 2017 году) - редкий на общем фоне позитивный фактор, но война в Йемене также может определить роль войны в Сирии как «конфликта, который изменит регион» (за счет угроз самому существованию династии Аль Сауд).
Что будут делать Америка и Европа, если два главных союзника Запада - Саудовская Аравия и Турция – станут проблемными активами? Не отреагируют ли они слишком остро, особенно если ситуация в Сирии разрешится в пользу России и ее союзников? Уже можно слышать голоса западных дипломатов, говорящих о том, что если саудиты падут в течение ближайших шести месяцев, то мы (Запад) будем глубоко сожалеть об их уходе. Как ни парадоксально, но после горьких жалоб на то, что Сирию подставили и поставили перед выбором между президентом Асадом и ИГИЛ, те же дипломаты - в своих собственных целях - подставляют Саудовскую Аравию и ставят ее перед выбором между династией Аль Сауд и анархией. Джихадизм и хаос в Сирии не вызывали возражений западных союзников, но в том, что касается Саудовской Аравии они, по-видимому, так не считают.
В общем, существуют следующие варианты развития событий на Ближнем Востоке: значительный сдвиг в центрах власти, углубление финансовых проблем, или попытки Запада остановить эти перемены путем вмешательства. Нельзя сказать, чтобы все эти вмешательства сами по себе были контрпродуктивными. Но меры, которые основаны на одностороннем понимании событий в регионе и на предположении о том, что Запад никому не позволит оспаривать свое лидерство в вопросах устройства мирового порядка или утверждать свое право на «незападность», вряд ли помогут в установлении долгосрочной стабильности в регионе.
И последнее - беженцы. Любой, кто сомневается во влиянии беспорядков на Ближнем Востоке на европейскую политику, может подумать о следующем: ни одна страна в Западной Европе не имеет темпов рождаемости, достаточных для поддержания численности ее населения, кроме мусульманской Албании. Между 2000 и 2050 годами население Земли предположительно увеличится на 3-4 миллиарда за счет рождаемости в Азии, Африке и Латинской Америке, т.е. приблизительно на население 30 - 40 таких стран как Мексика. В то же самое время, Европа предположительно потеряет население равное теперешнему совокупному населению Бельгии, Голландии, Дании, Норвегии, Швеции и Германии.
К 2050 году средний возраст европейцев будет 50 лет, и каждый десятый европеец будет старше 80. В 2015 году в Германию прибыл 1 миллион мигрантов. Если этот поток продолжится (в некотором смысле, Европа не сможет выжить без него в экономическом отношении), то не удивляйтесь, если беженцы, спасающиеся от беспорядков на Ближнем Востоке (вина за которые во многом лежит на Европе), станут той скалой, о которую разобьется проект под названием «Европа». Или же удивляйтесь росту анти-иммигрантских, правых и националистических настроений.
