Мир убыстряющимися темпами движется к новой международной реальности. И наиболее существенная составляющая этого процесса, затрагивающая сами перспективы существования человечества, касается военной эскалации, которая может привести к возможности применения ядерного оружия, отметил модератор Фёдор Лукьянов, открывая 22 марта валдайскую дискуссию «Мир без ДСНВ: что дальше?».
Заместитель министра иностранных дел Российской Федерации Сергей Рябков назвал решение о приостановке участия России в Договоре о стратегических наступательных вооружениях «вынужденным и практически неизбежным шагом» в свете деструктивных и враждебных действий США и закономерным итогом продолжающейся деградации отношений между двумя странами. Он подчеркнул, что именно США, демонстративно игнорируя принцип неделимой безопасности, подорвали фундаментальные принципы, закреплённые в ДСНВ. Рябков перечислил ряд провокационных акций, предпринятых Вашингтоном в контексте ДСНВ, таких как оказание содействия режиму в Киеве в нападениях на заявленные по договору российские стратегические объекты и лишение России возможности беспрепятственно и на равноправной основе инспектировать объекты ДСНВ на американской территории. Важно также, что в текущих условиях Россия больше не может выводить за скобки фактор совокупных арсеналов США, Великобритании и Франции.
Почётный профессор кафедры политологии Колумбийского университета Роберт Легвольд указал, что без прогресса в отношениях между Москвой и Вашингтоном по вопросу о контроле над вооружениями мы сталкиваемся с общей угрозой миру. Необходимо «компартментализировать» проблему, разбить её на части. Во-первых, обеим сторонам нужно полностью вернуться к выполнению всех положений договора, пока он не будет заменён новым. Со стороны США это возможно в формате исполнительного соглашения. Во-вторых, России и США необходимо наладить диалог по стратегическому сотрудничеству, прерванный украинским кризисом. Эксперт подчеркнул, что российско-американские отношения давно перестали быть самодостаточными, это сложная матрица, включающая воздействие целого ряда многосторонних отношений. По мнению Легвольда, система контроля над вооружениями должна содержать различные форматы – двусторонние, трёхсторонние и многосторонние – и различные модальности, а также вовлекать в себя Китай, Индию и Пакистан.
Профессор-исследователь НИУ ВШЭ, ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН Дмитрий Тренин полагает, что украинский кризис кардинальным образом изменил ситуацию. «Абстрагироваться от этого просто невозможно», – уверен он. По его мнению, нынешнее положение дел – это фактическое дерегулирование сферы стратегических ядерных вооружений, ставшее закономерным результатом того пути, на который ступила администрация Джорджа Буша – младшего, выйдя из договора о ПРО. «Контроль над вооружениями, так, как он был сконструирован, – это реалия холодной войны. Сегодня он не действует – по крайней мере, в прежнем объёме», – заявил Тренин. Он отметил, что противостояние России и Америки теперь переросло в противоборство, а контроль над вооружениями всё-таки феномен мирного времени, которое ушло в прошлое. Весомым фактором он также считает «минский синдром» – тотальное недоверие к другой стороне «неспособность представить себе соглашение с Западом, которое Запад честно выполнял бы».
Генерал-лейтенант запаса, председатель Совета ПИР-Центра Евгений Бужинский заметил, что никто никогда не предполагает, что договоры в области контроля над вооружениями будут соблюдаться во время войны – между тем Россия сейчас находится практически в состоянии войны с Соединёнными Штатами (гибридной, экономической, дипломатической и так далее) и буквально в одном шаге от полномасштабной войны. Об этом говорит и американская риторика о нанесении России «стратегического поражения», и предоставление США Украине оружия и всех видов боевого обеспечения.
