В последнее время кибербезопасность стала центральной проблемой для правительств и бизнес-корпораций. Особенно часто эта тема возникает в период выборов в различных странах, а Россия выступает хедлайнером. Эволюция политики в области кибербезопасности и управления киберпространством стала предметом экспертной дискуссии, состоявшейся 4 декабря на площадке клуба «Валдай».
На международном уровне в основе проблемы лежат два противоположных подхода. Одни выступают за разработку единого свода законов, глобальной конвенции, которая регулировала бы деятельность в киберпространстве, другие придерживаются идеи государственного суверенитета в киберсфере, который подразумевает, что каждая страна должна защищать себя.
Как отметил Раффаэле Маркетти, профессор международных отношений в Университете LUISS Guido Carli (Рим), самым уязвимым для сторонников первого подхода является отсутствие доверия между ключевыми странами, без которого никакое соглашение невозможно. Наоборот, сейчас мы наблюдаем поляризацию в международных отношениях.
Елена Черненко, руководитель отдела внешней политики газеты «Коммерсантъ», член рабочей группы ПИР-Центра по международной информационной безопасности и глобальному управлению интернетом, добавила ещё два фактора, которые, по её мнению, не позволят в ближайшие 10 лет увидеть всеобъемлющее соглашение по киберпространству. Это слишком большие возможности, которые киберпространство предоставляет государствам для достижения их целей, а также отсутствие общественного давления.
Примечательно, что, по данным экспертов, в 2015 году около 60 государств использовали войну через прокси. В их числе Китай, Франция, Индия, Иран, Израиль, Северная Корея, Южная Корея, Россия, США, ОАЭ. То есть кибератаки используются самыми разными странами со всех частей мира.
Алексей Мухин, генеральный директор Центра политической информации, объяснил такое широкое использование государствами киберпространства отсутствием других возможностей обойти медийное доминирование и превосходящий военный потенциал США, а также стремлением использовать неофициальные формы воздействия на те или иные страны для достижения экономических и коммерческих целей.
Иными словами, киберпространство используется для проникновения в другие страны и влияния на ситуацию в них. Истерия на Западе, по мнению экспертов, связана с тем, что теперь не только он может заниматься оказанием влияния на третьи страны, но и сам вполне может стать объектом такого воздействия. Обоюдная игра начинается и в киберпространстве, и в других сферах.
Рассматривая сценарии кибервойны, эксперты назвали главные угрозы и последствия для человечества от возможного негативного развития событий в киберпространстве. По словам Олега Демидова, консультанта по стратегии кибербезопасности ПИР-Центра, наиболее реалистичный негативный сценарий кибератаки – это нарушение работы объектов инфраструктуры, энергетических систем. Результатом станут масштабные отключения электроэнергии в крупных городах. Эксперт отметил, что атомные электростанции защищены лучше, чем гидроэлектростанции и ТЭЦ. Транспортные системы также могут быть подвержены серьёзным сбоям. При этом спецификой кибератак является то, что практически невозможно заранее оценить урон, который они нанесут в каждом отдельном случае.
Возвращаясь к двум подходам к управлению киберпространством – киберсуверенитет или глобальная конвенция – профессор Маркетти выразил мнение, что достижение киберсуверенитета государствами может быть шагом для подписания конвенции. Сейчас подписание такого соглашения невозможно, так как киберсуверенитет всё ещё находится в процессе формирования. И это станет ещё одним измерением, в котором проявится неравенство, так как не все страны смогут защитить себя. Возможно также, что всеобщее движение к соглашению о безопасности в сфере киберпространства ускорит серьёзный кризис, подобный Карибскому.
