Начавшееся глобальное переустройство мира, которое идёт с исторически сказочной быстротой, требует не менее быстрого и не менее глобального понимания.
Дело, похоже, в том, что в сложных системах, одной из которых является наш человеческий мир, простой арифметический метод не работает, из анализа частей не удастся понять целого и динамики, этому целому присущей. Исследование муравьев как таковых недостаточно для создания картины жизни муравейника.
Причины нынешних и, возможно, опасных изменений множественны. Объяснить их каким-либо одним способом невозможно. Ни сугубо политические, ни сугубо экономические, ни сугубо социальные или даже культурные причины при всей своей значимости не объясняют всего происходящего в целом. Ответ может лежать только в понимании взаимодействия элементов современного мира.
Например, мы, безусловно, видим существенные изменения политических настроений в Западной Европе, «поправение» большой части избирателей. Но объяснить это, к примеру, экономическими проблемами сложно. Может быть, быстрого повышения благосостояния и не происходит, но о каком-либо серьёзном падении уровня жизни речь сегодня не идёт. Brexit – также не следствие обнищания масс. И на одну, пускай и массивную, миграцию такое изменение настроений тоже не спишешь. Понятно, что дело в совокупности причин.
Каковы эти причины, понять достаточно сложно. Но одно обстоятельство хотелось бы отметить особо. Это, конечно, новые коммуникации. Их появление довольно сильно сказалось на всех процессах, в которые так или иначе втянуты люди. Информационное изобилие, невероятные объёмы информации, передающиеся со скоростью, близкой к скорости света, втянули, похоже, сотни миллионов людей в политические процессы, которые прежде им были почти недоступны. А это втягивание в свою очередь сделало всю мировую ситуацию более чувствительной, чем прежде, к мнению масс. А сами массы стали ещё легче поддаваться манипулированию. Другое дело, что и число манипуляторов, и их возможности кратно возросли.
Надо заметить, что и прежде люди были простодушны. Вера в песьеглавцев и антиподов была следствием малой просвещённости и склонности к легкомыслию и возбуждению, от века присущей человеку. Но СМИ и интернет мультиплицировали эти человеческие особенности. И получилось так, что многие люди попали в своего рода когнитивный диссонанс, оказались травмированы своей неспособностью справиться с растущим информационным потоком. Ровно как в школе, отстающий ученик, если не оказать ему вовремя помощь, легко может скатиться в нигилизм, тотальное отрицание окружающего мира, принижение его как путанного, глупого и бессмысленного. Это довольно распространённое явление.
И в массовом виде его можно видеть, например, на Ближнем Востоке (но вовсе не только там), когда десятки миллионов резко, почти что одномоментно, попали в новый информационный мир. Они, естественно, растерялись и – по старой человеческой традиции – бросились в объятия прежде всего упрощённых, якобы исторических традиций, начали искать опоры в освящённом веками. Конечно, это не единственная причина, ситуация сложней. И потому ещё раз замечу, что дело – в понимании взаимодействия.
Много разговоров о сути происходящего на Ближнем Востоке и возможных путях развития ситуации. Однако при всём обилии подробностей и тонкостей в объяснении тех или иных оттенков мракобесия и взглядов на лучшие формы пыток и казней различных движений в регионе какой-либо единой теории нет. На мой взгляд, самая подходящая модель для понимания идущих процессов, это интерпретация их как своего рода глобальной гражданской войны, которая ведётся между различными группами, отличающимися своими социальными, культурными и экономическими представлениями.
Во всяком случае мы видим в жизни современного исламского общества те же элементы и явления, что привели сто лет назад к гражданской войне в России. Как и в России, в исламских странах рухнула традиционная община, и огромная масса молодых людей оказалась лишена сколь-нибудь целостной системы ценностей. От прежней, архаической и во многом патерналистской, они ушли, а к какой-либо новой, городской, гуманистической и открытой – не пришли. И эта масса молодых людей оказалась вброшенной в незнакомую культуру, причём часто мегаполисов вроде Каира.
И точно так же было в царской России, когда молодые люди из деревень на рубеже ХIХ и ХХ веков хлынули в города. Как и сегодняшние молодые мусульмане они не успевали адаптироваться к новому обществу. Заметим, что в нынешних исламских странах, как и в России столетней давности, была жесточайшая конкуренция, прибывающие молодые люди с трудом находили работу и пропитание. В то же время, как когда-то в России, в исламских странах много образованных людей, социальный и карьерный рост которых ограничен. Вольно или невольно они оказываются вовлечёнными в процесс обретения собственной идентичности, в процесс выдумывания собственного мира, справедливого и гармоничного. Такого, в котором они могут обрести самореализацию в управлении, бизнесе, науке и так далее. Многочисленные движения – имя им легион – просто отражают всё смятение умов в перестраивающемся мире. Общее недовольство, жажда перемен порождают организацию за организацией, движение за движением, секту за сектой, и их множественность – следствие многочисленности недовольных. Кто сейчас вспомнит все революционные организации царской России, их яростную борьбу между собой и со всем доступным им миром? Кстати, ДАИШ может служить эталонной иллюстрацией того, как в дико-архаических формах скрывается отчаянный, крайний модернизм, стремление полностью перестроить мир.
И если добавить к этому огромные капиталы (а их в царской России было тоже много), то и образуется смертельно опасный коктейль для гражданской войны. Которая не замедлила начаться. В какой-то мере беды просвещённых стран происходят из-за того, что они втянулись во внутренние, гражданские распри.
Конечно, изложенное мной – всего лишь одно из возможных объяснений. Но в любом случае, полагаю, единственно продуктивным подходом является анализ взаимодействий разнообразных элементов, из которых состоит наша картина мира.
