О крушении старого мирового порядка, о необходимости нового не говорит только ленивый. Но вот вопрос: а он вообще-то необходим, этот новый мировой порядок? Может, разумнее радоваться тому, что есть сейчас? И не окажется ли в итоге, что мировой полицейский будет выполнять функции мирового тюремщика?
Дискуссия вокруг Северной Кореи высветила одну проблему, саму по себе не новую, но актуализировавшуюся именно сейчас.
Дело в том, что многие сетовали на слабость международных институтов, на то, что у нас нет инструментов как-то урезонить северокорейского лидера. В общем, на то, что у нас нет международного полицейского, способного справиться с теми или иными отклонениями от условно принятых международных норм.
И принято считать, что отсутствие регулирующего института такой силы – есть недостаток современного мира. Что, мол, существуй он, то всё стало бы на свои места, а мир стал бы намного лучше. Но так ли это?
Мечта о гармоничном мировом порядке, о достижении согласия между мировыми силами, мечта о том, что в мире должен быть достаточно могущественный институт для поддержания порядка, действия которого могли бы предотвращать войны и снижать уровень насилия – совсем не нова. Эту мысль можно в том или ином виде прочесть, к примеру, у Гесиода, античные мыслители вполне могли бы принять участие в какой-нибудь Мюнхенской конференции по безопасности и соответствовать уровню современной дискуссии о международной стабильности.
В известном смысле мировые религии также стремились к регулированию порядка и, что особенно любопытно, имели относительный успех. Правда, они исходили из того, что сначала нужно преодолеть национальные различия, создать своего рода универсальное человечество, в рамках которого те или иные этнические или региональные различия были бы не слишком существенны. Христианские папы многое сделали для этого. И в отдельные моменты казалось, что известный успех достигнут, что скоро вполне можно будет говорить об управлении хотя бы христианским миром из одного центра, о создании и эффективном функционировании инструментов глобального управления. Ходил же император Священной Римской империи Генрих IV к папе Григорию VII в Каноссу в XI веке? Да и позже были впечатляющие эпизоды. Вот только ни Каносса, ни Рим, ни Авиньон не стали столицами той силы, что могла бы обуздать войны и эффективно регулировать конфликты.
В каком-то смысле ислам добился большего, и до сих пор не утерянная идея всеобщего халифа, управляющего мировым халифатом, есть яркая иллюстрация древнего мечтания о реальном регулировании не только конфликтов, но даже всеобщего развития.
Таким образом, идея реального мирового регулирования благополучно путешествует с человечеством долгие годы. Наверное, её высшее достижение – ООН и его голубые каски, а также Бреттон-Вудские соглашения. Последние предполагали своего рода мирового финансового директора и – заодно – ревизора.
И хотя и ООН, и мировая финансовая система достигли существенных успехов, очевидно, что результаты всё же далеки от ожидаемых. Более того, есть ощущение, что уровень мирового регулирования сегодня даже ниже того, что достигался когда-то, во времена, например, разрядки между СССР и США.
Но даже в те времена регулирование не смогло предотвратить распространение ядерного оружия, что фактически подорвало если не навсегда, то на долгий срок саму возможность существования мирового полицейского и, соответственно, эффективного мирового регулирования. Поскольку никакое регулирование невозможно без элементов принуждения, то есть или применения силы, или угрозы такого применения. Причём речь идёт не только о пулях, но, например, и о финансовых инструментах.
При всех прекраснодушных рассуждениях о мировом регулировании надо отчётливо понимать, что оно означает возникновение своего рода мирового правительства, пускай и с очень ограниченными функциями. А на такое современные государства ни за что не пойдут. Более того, возрастающая глобализация и возможное объединение человечества вследствие прогресса только подстёгивают национальные элиты к самоизоляции, к стремлению укрепить свои позиции, порой даже за счёт развития собственных народов, прогресса и улучшения жизни людей.
Более того, если такой регулирующий мировой орган появится, то, скорее всего, он окажется в руках тех, кого лучше всего назвать «силами реакции», тех, кто хочет навсегда сохранить господство современной элиты, не допустить свободной самоорганизации граждан. Поскольку сама по себе самоорганизация прежде всего предполагает долгую и очень трудоёмкую процедуру, к тому же опирающуюся на очень переменчивую материю – настроение людей.
Ведь ещё вопрос, что обеспечивает больший прогресс – централизация или децентрализация, а мировой полицейский точно подразумевает централизацию.
Наконец, будь он у нас сейчас, то война с Северной Кореей давно бы уже началась и, возможно, даже закончилась бы. Вопрос только в том, сколько человек смогли бы узнать, что она закончилась.
В общем, не стоит мечтать о несбыточном. Куда лучше, похоже, день от дня кропотливо согласовывать интересы стран и других субъектов международных отношений, действовать осторожно и вдумчиво, тщательно разрабатывать планы.
Сообщество ответственных соседей лучше одинокого полицейского, решившего, что забота о нас – его главная миссия в мире.
