Мир серьёзно изменился после краха коммунистической идеологии. Это дало России ещё одну возможность наладить экономические связи в Евразии. Геоэкономика больше не является прерогативой Запада, поскольку перераспределение силы в мире и подъём Азии создаёт условия для построения альтернативных транспортных коридоров и механизмов сотрудничества.
После краха коммунизма перед Россией вновь встали вопросы экономической интеграции и модернизации. С одной стороны, потребности экономического развития и процветания диктовали необходимость интеграции с Западом – экономическим стержнем системы международных отношений. С другой стороны, включение в западные экономические структуры и систему ценностей западных государств оказалось нежизнеспособной альтернативой – асимметрия экономического баланса сил снижала российское влияние и самостоятельность. Планы Москвы по созданию общего политического, экономического и оборонного пространства в Европе – «Общего европейского дома» – показывают, в каком затруднительном положении она оказалась. После окончания холодной войны Запад поддерживал лишь те европейские организации, которые могли бы в перспективе увеличить его коллективную переговорную силу с тем, чтобы экономическая интеграция не привела к наращиванию российского политического капитала.
Единственное жизнеспособное решение этой дилеммы для России – становление в качестве евразийской державы, формирующей Большую Евразию, и диверсификация своих связей во избежание чрезмерной зависимости от Запада. Параллельно с этим России необходимо наращивать влияние на конкурентных стратегических рынках, усиливать позиции в производственных цепочках, в транспортных коридорах и международных финансовых организациях. Для формирования Большой Евразии России необходимо стратегическое партнёрство с Китаем. Вместе с тем, Москве нужно вынести правильные уроки из неудачного опыта создания Большой Европы, чтобы не допустить повторения тех же ошибок в отношениях с экономически более сильным Китаем.
Зарождающееся стратегическое партнёрство Москвы и Пекина в определённой степени парадоксально, поскольку устойчивость проекта «Большой Евразии» требует, чтобы Москва могла создать жизнеспособный противовес Китаю. В обратном случае возникающая асимметричная взаимозависимость создаст для Китая соблазн потребовать политических уступок. В долгосрочной перспективе это сделает подобное партнерство невыгодным для России. Для создания жизнеспособной системы Большой Евразии необходимо «мягкое» уравновешивание Китая, которое подразумевает создание балансира и недопущение возникновения игр с нулевой суммой, которые положили конец проекту «Большой Европы».
