Европа до сих пор не выросла из своего доброго старого европоцентризма, пишет эксперт Евразийского сектора ЦКЕМИ НИУ ВШЭ Юрий Кофнер. Она не хочет смириться с фактом, что 15-летняя «belle epoque», когда она была единственной точкой гравитации на более широком евразийском пространстве уже сменилась наступившей эпохой многополярности, где появились уже другие точки притяжения – такие как Китай и ЕАЭС. В итоге выход только один – отходить от менталитета игры с нулевой суммой и собственной исключительности в пользу логики инклюзивного экономического сотрудничества «от Лиссабона до Шанхая».
25 октября в Москве на уровне премьер-министров стран-участниц Евразийского экономического союза (ЕАЭС), председателя Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) Тиграна Саркисяна и премьер-министра Сербии Аны Брнабич подписали Соглашение о свободной торговле между Сербией и ЕАЭС. А 27 октября начала действовать «временная» зона свободной торговли Ирана с ЕАЭС.
Подъём Евразии?
Решение Сербии по заключению ЗСТ с Евразийским экономическим союзом стало неприятной новостью для Европейской комиссии, которая уже несколько раз предупреждала балканскую республику о таком развитии событий. Причин для европейских обид несколько. А, так как доля Сербии занимает меньше 1% во внешней торговле Евросоюза (Таблица 1) , то все они, в основном, геополитические.
Во-первых, Брюсселю всегда была не по вкусу особая дружба между Москвой и Белградом, от которого в рамках процесса евроинтеграции ждут «поэтапного подстраивания под общую внешнюю и оборонную политику ЕС». А тут непослушный младший партнёр не только не присоединился к европейским санкциям против «восточного агрессора», а ещё и подписывает новое соглашение о преференциальной торговле с ним.
Во-вторых, в день вступления в ЕС, который формально должен наступить в 2025 году, Сербия действительно должна аннулировать все двусторонние торговые соглашения, ранее заключённые с третьими сторонами. Однако, нет никаких гарантий, что этот день действительно наступит – в 2025 году или когда бы то ни было. В сербской столице вряд ли не вынесли урока из судеб соседних Северной Македонии и Албании, которые последние, соответственно, 5 и 10 лет шли на всё ради евроинтеграции только для того, чтобы на прошлой неделе получить отказ от Евросовета.
В-третьих, поведение Европы можно объяснить ещё тем, что она до сих пор не выросла из своего доброго старого европоцентризма. Она не хочет смириться с фактом, что 15-летняя «belle epoque», когда она была единственной точкой гравитации на более широком евразийском пространстве уже сменилась наступившей эпохой многополярности, где появились уже другие точки притяжения – такие как Китай и ЕАЭС. В итоге выход только один – отходить от менталитета игры с нулевой суммой и собственной исключительности в пользу логики инклюзивного экономического сотрудничества «от Лиссабона до Шанхая».
Справедливости ради надо сказать, что и Сербия, и Иран занимают небольшую долю во внешнеторговой структуре ЕАЭС: 0,4% и 0,3%, соответственно. Аналогично для этих двух стран торговля товарами с Европейским союзом (гораздо) важнее, чем с Евразийским. Доля ЕС во внешней торговле Сербии составляет 76,1%, в то время как доля ЕАЭС только около 6%. Почти 13% внешней торговли Ирана связано с Евросоюзом, и только 2% с Евразийским союзом (График 1, Таблица 1).
Смысл свободной торговли
По идее, каждая сторона, подписывая соглашение о зоне свободной торговли, преследует две цели. С одной стороны, посредством устранения или снижения тарифных импортных пошлин «у них» мы хотим открыть новые ниши для сбыта товаров наших производителей (увеличение спроса). С другой стороны, посредством аналогичного открытия нашего рынка «для них» мы хотим получить более дешёвые и качественные товары для нашего домашнего потребления (увеличения предложения). «По Рикардо», совокупное благосостояние должно вырасти и у них, и у нас. При этом вовсе не обязательно симметрично открыть рынки друг другу. В мировой практике это делается асимметрично, как по времени, когда сторонам предоставляются переходные периоды, так и по отдельным товарным группам. Так и обстоит дело с соглашениями о свободной торговле Евразийского экономического союза с Сербией и с Ираном.
В частности, тарифные преференции позволят производителям стран ЕАЭС нарастить экспорт продукции пищевой промышленности, крепких алкогольных напитков, сигарет, а также разнообразной продукции промышленного сектора – комплектующих для моторных транспортных средств, химических удобрений, электронного оборудования.
С другой стороны, соглашение предусматривает беспошлинный ввоз в ЕАЭС 99,5% всех видов товаров, произведённых в Сербии. Ожидается, что в течение нескольких лет после вступления в силу соглашения экспорт республики на общий рынок размером в 184 млн. человек может вырасти на почти 15% дополнительно по сравнению с сценарием без унифицированной ЗСТ.
В основном ЕАЭС откроет свой рынок, т.е. снижает импортные пошлины, для сербской агропромышленной продукции: сыров, табака, бренди (ракии). В то же время Евразийский союз не распространит торговые преференции на мясо птицы, сахар, ткани, а также на ряд промышленных товаров – компрессоров и моторных транспортных средств. По мнению экспертов, Россия сохраняет протекционистские меры для защиты своего автопрома от возможной конкуренции со стороны сербского Fiat.
Нестабильная международная обстановка, неизвестность деловой среды и дублирующая хозяйственная структура стали причинами того, что в ЕЭК и в правительствах государств-членов ЕАЭС решили заключить с Ираном пока «временное Соглашение, ведущее к образованию ЗСТ» – так сказать, пробную версию на три года. Оно покрывает лишь половину товарной номенклатуры, например, не распространяет преференции на сырую нефть и нефтепродукты.
Евразийский экономический союз получит преференции на поставку мясной и масложировой продукции, отдельных видов кондитерских изделий и шоколада, а также металлов, косметики, отдельных видов электронного и механического оборудования. От этого в особенности могут выиграть евразийские производители экологически чистой халяльной продукции, проката из стали и телекоммуникационного оборудования, которые за последние три года и стали главными экспортными товарами ЕАЭС на иранский рынок.
В свою очередь, иранской стороне будут предоставлены тарифные преференции по развернутому списку продовольствия, в первую очередь, овощам, фруктам, сухофруктам, а также строительным материалам, посуде, некоторым изделиям из цветных металлов и, пожалуй, самое главное – знаменитым персидским коврам.
Кроме непосредственного снижения тарифов, соглашения ЕАЭС-Сербия и ЕАЭС-Иран о свободной торговле имеют ещё ряд преимуществ. Во-первых, ни Сербия, ни Иран не являются членами Всемирной торговой организации (ВТО), но в рамках соглашений оба взяли на себя обязательства по предоставлению товарам государств-членов Союза «базовых» условий по правилам ВТО, особенно в части применения защитных мер, разрешения споров и правил происхождения товаров. В-третьих, особенно маленькая Армения выигрывает от открытия иранского рынка размером в 83 млн. человек. Она может стать транспортно-логистическим хабом международного транспортного коридора «Север-Юг», а её свободная экономическая зона «Мегри» становится интересной точкой сборки продукции европейских, евразийских и иранских компаний с последующим выходом на рынки последних двух. В-четвёртых, прозрачные и преференциальные условия торговли создают стабильность на рынках, которая увеличивает уверенность предпринимателей, создающую благоприятную почву для капиталовложений.
Кстати, 25 октября также начало действовать непреференциальное соглашение Союза о торгово-экономическом сотрудничестве с Китаем. Многие эксперты выступают против предложений Пекина по созданию зоны свободной торговли c ЕАЭС, считая, что евразийским производителям не под силу конкурировать с китайскими коллегами. Но почему бы не предоставить друг другу преференциальный доступ в рамках узкого и несимметричного перечня товаров? Говорят, например, что китайцы очень любят мороженое «сделанное в ЕАЭС» …
