Любой вариант мягкой силы сводится на нет президентом, который открыто поощряет религиозные предубеждения и воплощает их в государственной политике, пишет эксперт клуба «Валдай» Ричард Лахманн.
Обсуждение введённого президентом Трампом запрета на въезд мусульман можно начать с напоминания о том, что на американской земле за период с 2001, а то и вовсе с 1975 года, не совершено ни одного нападения кем-либо, кто приехал из семи поименованных в указе (шести по второму указу) стран. Поэтому в дебатах по поводу президентских указов не затрагиваются вопросы общественной безопасности, гуманного обращения с беженцами и открытости по отношению к иммигрантам из разных слоёв общества. Скорее идёт чисто политический диспут между сторонниками сокращения небелого и нехристианского населения США и противниками установления вероисповедной принадлежности иммигрантов.
Ключевые фигуры предвыборной кампании Трампа, занявшие должности в его администрации, никогда не скрывали, что они против иммиграции откуда-либо, кроме Западной Европы. Стивен Бэннон, которого часто называют самым влиятельным советником Трампа, как-то заявил в ходе радио-дискуссии с участием Трампа: «Когда две трети, или три четверти генеральных директоров в Кремниевой долине родом из Южной Азии или других частей Азии, я думаю…» Бэннон не закончил фразы и немного погодя продолжал: «Страна – это нечто большее, чем экономика. Мы – гражданское общество». Бэннон часто использует термин «гражданское общество», но вкладывает в него не совсем тот же смысл, что Грамши и Хабермас. Скорее он имеет в виду общую культуру некоего сообщества и часто определяет её в терминах религии. Время от времени Бэннон заявляет, что не ставит какую-либо культуру выше других, просто культуры должны существовать раздельно, а в США преобладает европейская христианская культура.
Вот и генеральный прокурор США Джефф Сешнс открыто похвалил Закон об иммиграции 1924 года, по которому устанавливались национальные квоты на число иммигрантов, отражавшие предполагаемое происхождение граждан США за тот год. (Гитлер тоже считал закон 1924 года, да и вообще американскую политику приёма иммигрантов только из белых североевропейских стран образцом для своей Германии.) В сочетании с Актом об исключении китайцев 1882 года и Законом об иммиграции 1917 года, запретившим иммиграцию из Азии и с Ближнего Востока, закон 1924 года обеспечивал допуск иммигрантов, и так резко сократившийся в годовом исчислении, только из Европы. По закону от 1924 года запрещалось расширение выдачи виз евреям и прочим, спасавшимся от преследований нацистов.
Запрет на въезд мусульман следует рассматривать как современный вариант упомянутых откровенно расистских законов. Наряду с обещанием Трампа построить стену и высылать незарегистрированных иммигрантов, этот запрет является частью программы действий по отмене Закона об иммиграции 1965 года, который отменил национальные квоты и способствовал повышению темпов иммиграции из других, неевропейских стран мира.
Не следует удивляться тому, что Трамп издал указ, запрещающий въезд мусульман, в первую же неделю своего президентского срока. Его лживое утверждение, что эти семь мусульманских стран являются основным рассадником терроризма, возымело тот эффект, что всех мусульман, а заодно с ними и всех иммигрантов, не исповедующих христианство, начали рассматривать, как источник опасности. Следует вспомнить, что и в ходе предвыборной кампании Трамп неоднократно заявлял, что христианство в США и по всему миру находится на осадном положении. Если подправленный указ вступит в силу, то Трамп будет иметь прецедент, по которому опасными можно будет считать и всех прочих иммигрантов и таким образом ограничить иммиграцию со всего мира. Как только национальность, этническая принадлежность или религия будут объявлены питательной средой для террористов, наркоторговцев и насильников, то следующим шагом администрации станет ограничение свободы людей, отвечающих этим характеристикам, которые уже обладают законным правом на проживание в США.
Первый указ Трампа встретил ожесточённое сопротивление. Во многих городах Америки прошли демонстрации. Юристы и рядовые американцы поспешили в аэропорты, где полиция задерживала только что прибывших мусульман. Судьи заблокировали исполнение указа Трампа, а апелляционный суд единогласно постановил, что в качестве основания для появления данного указа он усматривает лишь предубеждение против мусульман. Нечасто случается, чтобы федеральные судьи прямо ставили под сомнение выставленное президентом мотивирование. Более того, это первый случай, когда причиной подписания президентского указа признано банальное предубеждение.
Когда я пишу эти строки, двое окружных федеральных судей заблокировали вступление в силу даже и подправленного варианта указа. Посмотрим, будет ли их решение поддержано или отменено в более высокой судебной инстанции. Пока что народные протесты против нового запрета не так сильны, как те, что были в конце января-начале февраля. Возможно, причина в том, что, благодаря упомянутым судебным решениям, в аэропортах никого не задержали и люди смогли беспрепятственно въехать на территорию США. Народная и судебная реакция на новый запрет ясно продемонстрирует, какие силы выступят против планов администрации Трампа превратить Америку в чисто христианскую страну и насколько упорным будет сопротивление такому наступлению на свободу вероисповедания и плюрализм.
За последние четверть века мы много чего слышали про «мягкую силу» Америки. Авторы концепции утверждают, что США способны построить глобальную архитектуру экономического и политического сотрудничества на основе либеральных принципов, ибо правительства других стран и их народы в восторге от созданного в Америке общества, которое обеспечивает реальную (и, пожалуй, беспрецедентную) степень равенства возможностей, социального роста, равноправия и защиты от произвола властей. Радикальный вариант этой теории гласит, что на американских ценностях зиждется и внешняя политика США. Согласно более мягкому и реалистичному варианту, восхищение внутриполитическими достижениями Америки отвлекает внимание от более жёстких аспектов реальной внешней политики США.
Любой вариант мягкой силы сводится на нет президентом, который открыто поощряет религиозные предубеждения и воплощает их в государственной политике. Можно посмотреть на то, что творится в мире, и будет видно, что там по-прежнему происходят конфликты, поводом для которых стали жестокости, совершавшиеся и десятки и сотни лет назад. Мусульмане, да и все те, кому ненавистна дискриминация на почве религиозных верований, указы Трампа никогда не забудут. Ущерб, который Трамп готов нанести людям, желающим посетить США или рассчитывающим получить там убежище, можно ограничить с помощью судебного и народного сопротивления. К большому сожалению, то державное послание, которое Трамп как президент ежедневно озвучивает всему миру, способно заглушить голос толерантности, звучащий в постановлениях судов и на улицах американских городов.
