23 января 2017 года состоялись последние «первичные» дебаты французских социалистов между Мануэлем Вальсом и Бенуа Амона. Сюрпризов не было. Программы обоих кандидатов оказались на редкость безликими.
Бенуа Амон в основном утянул тезисы из программы Жан-Люка Меланшона и окропил их печальными банальностями о секуляризме. Мануэль Вальс стоял на своей позиции экс-премьера, но явно косил в сторону Эммануэля Макрона. Эти дебаты лишь подтвердили, что в течение нескольких недель у социалистов не зародилось ни одной зрелой мысли. Поэтому победителями первичных выборов оказались те, кто не участвовал в дебатах, будь то Меланшон, который лишь убедился в правильности своей стратегии, или Эммануэль Макрон.
Эти первичные выборы являются хорошим катализатором деформирующейся спирали упадка французской Социалистической партии. Этот процесс усугубляется тем, что газета Le Monde назвала «шероховатостями», образовавшимися во время подсчёта голосов 1-го тура первичных выборов 22 января. Здесь в лучшем случае можно говорить о беспечности, а в худшем – о манипуляциях.
Наблюдавший за первичными выборами Тома Клэй, член Французского арбитражного комитета, объявил, что 22 января в воскресенье к 20:35 вечера уже проголосовали почти 2 миллиона человек. Однако председатель оргкомитета Кристоф Боржель был вынужден признать ошибку и объявить в понедельник 23 января, что проголосовало 1,6 миллионов избирателей. Поэтому уровень участия в праймериз был очень низким. Достаточно вспомнить, что в 2011 году в первом раунде праймериз социалистов участвовало 2,7 миллионов избирателей, а первый раунд праймериз правоцентристов набрал 4,3 миллионов избирателей. Это свидетельствует об отсутствии интереса избирателей к политической платформе Социалистической партии.
И нет ничего удивительного в том, что Мануэль Вальс, многолетний премьер-министр и единственный защитник политики правительства при президенте Олланде, потерпел неудачу, проиграв почти 5% Бенуа Амону. Собрав лишь 31% голосов, Мануэль Вальс лишь теперь может понять, насколько он себя дискредитировал. Никто пока не может сказать, способен ли он обратить тенденцию вспять и выиграть. Многое зависит именно от степени участия избирателей.
Удивление вызывает прорыв Бенуа Амона и проигрыш Арно Монтебура. Последний заплатил за ошибки своей кампании. Его оплошности по поводу суверенитета отвратили тех потенциальных избирателей, которые поддержали его в 2011 году. Прорыв Бенуа Амона наоборот можно объяснить его динамичной кампанией, а также, что, возможно более важно, сплочённой поддержкой фракции во главе с Мартин Обри, которая решила заставить Мануэля Вальса и Франсуа Олланда заплатить за все те обиды, от которых она пострадала. Бенуа Амон продемонстрировал в ходе первичных выборов, что он прежде всего человек социальных сетей, более заинтересованный в игре с различных течениями, чем проблемами финансовых средств.
Как бы то ни было, триумфаторами в результате праймериз оказались двое. Эммануэль Макрон сделал правильный стратегический выбор, отказавшись от участия в дебатах. Его программа привлекательна для части социалистического электората. Он всегда может оказаться кем-то большим, чем просто кандидатом от истеблишмента, банкиров и, проще говоря, от глобализированных элит. Меланшон также увидел, что его позиции усилились.
По сути эти праймериз лишь подтверждают закат социалистов. Подъём так называемого популизма на самом деле оказывается реакцией на кризис западных либеральных демократий. Кроме того, это реакция растущего молодого населения Франции в возрасте от 18 до 35 лет на катастрофы неолиберализма и глобализации.
Именно в этом контексте следует оценивать кризис образа мышления социалистических демократий в разных странах мира, в том числе, конечно, и во Франции. Реакция избирателей в этой связи очевидна и может привести к фактическому исчезновению Социалистической партии, которая, как оказывается, не извлекла никаких уроков ни из Brexit, ни из избрания Дональда Трампа. Левые могут восстановить своё влияние, только полностью приняв нынешний популистский поворотный момент и прекратив строить воображаемые барьеры между социальным прогрессом и национальной идеей.
