Клуб «Валдай»

В середине XVII столетия английский философ Томас Гоббс охарактеризовал состояние общества до заключения общественного договора и образования государства словами «война всех против всех». Сегодня в Овальном кабинете Белого дома сидит страстный приверженец Гоббса, рассматривающий современную мировую политику сходным образом. Для нынешнего президента США сфера межгосударственных отношений полна опасностей и противоречий, а защита национальных интересов в ней возможна только через конфликт с другими государствами, пишет Станислав Ткаченко, приглашённый профессор Центра исследований экономики и политики стран с переходной экономикой Ляонинского университета.

К счастью, в отличие от большинства своих предшественников на этом посту, Дональд Трамп новых военных конфликтов с применением оружия и с человеческими жертвами пока не развязал. Но его активность в области торговых споров и полномасштабных экономических конфликтов уже побила все рекорды и, безусловно, войдёт в историю.

В современной мировой экономике процесс формирования многополярной структуры с несколькими государствами-лидерами зашёл существенно дальше, чем в области военно-политической. К трём традиционным полюсам эпохи холодной войны (США, Западная Европа и Япония) прибавился Китай, но практически исчез другой (Япония). Отношения в треугольнике «Вашингтон – Брюссель – Пекин» сегодня формируют ось мировой экономической системы, вокруг которой вращается всё мировое хозяйство. На этих трёх игроков приходится 45 процентов мировой торговли товарами, поэтому любые трудности в их взаимоотношениях немедленно сказываются на состоянии всей мировой торговли. Если в прежнюю эпоху США без ограничений использовали как кнут, так и пряник для того, чтобы принудить союзников-оппонентов играть по своим правилам, то сегодня это делать всё труднее. Сказанное справедливо в отношении и Китая, и Европейского союза.

Китай сегодня стойко отбивается от усилий США по открытию его внутреннего рынка для товаров из-за океана и введению добровольных ограничений на экспорт своей продукции на рынок США. Поэтому у начавшейся почти два года назад торговой войны завершения не видно. Конфликт США и КНР идёт по нарастающей, и пока пострадавшей стороной выглядит Пекин – его экономика все сильнее замедляется после почти 40 лет быстрого роста, национальную валюту лихорадит и так далее.

Являясь второй по масштабам экономикой планеты в номинальном выражении, ЕС одновременно выступает в качестве крупнейшего экономического партнёра США. Их торговый оборот в 2018 году составил 1258,4 млрд долл., то есть на 70 процентов больше, чем торговля США и Китая (737,1 млрд долл.). Торговый баланс сегодня складывается в пользу Европы: компании Старого континента продают в США товаров на 100 млрд долл. больше, чем американские компании в Европе. Но важно подчеркнуть: американский экспорт в ЕС сегодня в три раза больше, чем аналогичный экспорт в Китай (574 млрд долл. против 179 млрд долл.). Поэтому новая фаза торговой войны против ЕС, которую недавно анонсировал в своем твиттер-сообщении Дональд Трамп, в нынешней ситуации сродни «выстрелу себе в ногу», как любят говорить сами американцы. Почему? Выделим три причины, являющиеся основными с политико-экономической точки зрения.

Во-первых, современное экономическое могущество США базируется на политической стабильности, эффективности их экономических институтов, а также на экспорте капиталов, который сопровождается передачей другим государствам технологий и включением их компаний в глобальные цепочки добавленной стоимости. По объёмам своего экспорта в 2018 году (1,664 трлн долл.) США уступили Китаю (2,494 трлн долл.), Европейскому союзу (2,215 трлн долл.) и лишь незначительно опередили Германию (1,557 трлн долл.). Объявляя торговые войны более мощным противникам, США не только рискуют проиграть ввиду своей относительной слабости как торговой державы, но и, самое главное, потерять свою привлекательность как наиболее безопасного места во всей мировой экономике, гаранта сохранения её либеральной природы. А если иностранные капиталы побегут из США и начнут метаться по всему миру в поисках убежища, то разрушительный эффект от этого почувствует экономика всех государств планеты.

Во-вторых, торговый конфликт Вашингтона и Брюсселя приведёт к краху ВТО и множества других соглашений глобального и регионального характера, которые гарантируют либеральную природу современного мирового хозяйства. Налицо угроза острого кризиса многосторонних форматов сотрудничества (мультилатерализма), который президент Франции Эммануэль Макрон призвал преодолеть накануне саммита «Большой семёрки» в Биарицце в августе 2019 года. Фактически мир сегодня стоит перед угрозой той самой «войны всех против всех», окончание которой в эпоху после Тридцатилетней войны (1618-1648) знаменовало наступление нового этапа европейской истории, открывшего Старому континенту путь к прогрессу и демократии. Сегодня США вместе с ЕС выступают в качестве ключевых защитников либеральной рыночной экономики в глобальном масштабе. Если она будет отвергнута, то потребуются годы, прежде чем сформируется новая модель. Трудно ожидать, что эта пока не известная никому модель будет столь же эффективной, как нынешняя, сформировавшаяся после Второй мировой войны и обеспечившая невиданный в истории период экономического роста во всех уголках планеты.

В-третьих, у всех экономических решений есть политические последствия. Некоторые из них прогнозировать сложно или вовсе невозможно. Немало экспертов считает, что существует прямая связь между «чёрным вторником» (крахом Нью-Йоркской фондовой биржи 29 октября 1929 года) и началом Второй мировой войны 1 сентября 1939 года, и к их мнению следует прислушаться. Торговая война США и ЕС будет иметь значительные последствия, и их сегодня трудно предвидеть. Практически неизбежно она приведёт к усилению позиций Китая во всем мире и, прежде всего, в самой Европе. Сегодня США рассматривают КНР в качестве своего главного торгового оппонента. Тем масштабнее будет ошибка, связанная с открытием Вашингтоном нового (европейского) фронта торговой войны со всем миром. Следствием этого конфликта неизбежно станет общемировой экономический кризис. Но есть все основания утверждать, что кризис затронет Китай меньше, чем США и ЕС, поскольку меньше и степень интеграции КНР в глобальную экономику, а возможности властей этой страны управлять национальной экономикой «в ручном режиме» существенно больше.

И в заключение ещё один вопрос: что приобретёт или потеряет Россия в случае усиления торговых противоречий между Европой и США? С сугубо экономической точки зрения конфликт Вашингтона и Брюсселя непременно ударит по российской экономике в силу её зависимости от торгово-экономических связей с ЕС. Российский «поворот на Восток» хорошо выглядит на уровне официальных заявлений, но для его осуществления потребуется немало десятилетий. А Европейский союз уже сегодня является крупнейшим торговым партнёром России, и было бы неразумно желать ему оказаться в глубоком кризисе. Если же посмотреть на ситуацию в более широком контексте, то усиливающиеся торговые противоречия Европы и США уже сегодня толкают Брюссель в сторону России. Москва десятилетиями жаловалась на недостаточную «субъектность» Евросоюза как игрока на мировой арене ввиду его зависимости от США. Сейчас возникает ситуация, когда такая желанная для российской дипломатии «евросубъектность», то есть способность Брюсселя, Берлина, Парижа принимать решения самостоятельно, без оглядки на Вашингтон, может стать реальностью. Это станет новым началом для российско-европейских отношений. Есть все основания надеяться, что они будут строиться на равноправии и взаимном уважении, а потому будут более стабильными и взаимовыгодными.