Европейский союз окружён партнёрами с двух флангов: восточного и южного. Следовательно, Восточное партнёрство всегда будет иметь значение и привлекать пристальное внимание со стороны политиков и граждан. Но обеспечение светлого будущего для партнёрства потребует значительного пересмотра его основ – от рациональной целесообразности до повседневной реализации.
Одно из критических замечаний в адрес Восточного партнёрства заключается в том, что в его рамках предпринимаются попытки навязать внутриполитические изменения в обществах, которые не готовы к ним или не хотят этого. Этот аргумент как бы приравнивает действия Европейского союза вдоль его границ к западной колонизации прошлого или насильственной культурной ассимиляции. Правда в том, что структурные, социальные и политические изменения не могут быть навязаны извне. Но такие параллели необоснованны, поскольку они упускают одно фундаментальное различие между Восточным партнёрством и этими историческими прецедентами: страны Восточного партнёрства добровольно принимают участие в этом современном процессе трансформации, потому что их привлекают те выгоды, которые может обеспечить более тесная интеграция с ЕС. Поэтому изменения внутри этих стран не только законны, но и позволяют сделать эти государства более надежными и устойчивыми.
Возникает вопрос, сохраняют ли эти потенциальные выгоды свою привлекательность сегодня, как это было в 1990-х и начале 2000-х годов, или же некоторые из основных стран Восточного партнёрства разочаровываются в модели ЕС? Короткий ответ заключается в том, что хотя проблемы Европейского союза в последние годы несомненно ослабили его «мягкую силу», но это не отразилось – по крайней мере пока – на его привлекательности. Несмотря на проблемы с Грецией и Brexit, ЕС остается «сладким экономическим пряником». Все новые члены ЕС выиграли от присоединения к Союзу, и даже в 2017 году ЕС удивительным образом продемонстрировал впечатляющие темпы экономического роста. Хотя Россия оказалась более устойчивой перед лицом западных санкций и падением цен на нефть, чего многие не ожидали, и продолжает демонстрировать эту устойчивость, это почему-то не отражается на усилении её привлекательности для соседей.
Говорит ли это о том, что Восточное партнёрство в отличной форме? Отнюдь нет. Чтобы иметь светлое будущее, политика Европейского союза в отношении соседей в ближайшие годы должна осуществить две трансформации. Во-первых, прошло время для формальных механизмов ассоциирования, которые жёстко определяют, какие страны «находятся внутри» или «выведены» из определённой региональной группировки. Сегодня такие проекты, как китайская инициатива «Один пояс, один путь», позволяют государствам весьма гибко присоединяться к отдельным частям проекта, не беря на себя жёстких необратимых обязательств, отказываться от конкурирующих предложений или интегрировать в проект все аспекты своей общественно-политической жизни. Гибкость проекта «Один пояс, один путь» подтверждает то обстоятельство, насколько успешно он смог сосуществовать с российским проектом ЕАЭС на одном географическом пространстве. Одним из вариантов для ЕС может стать применение аналогичного подхода и сглаживание напряжённости между ЕС и ЕАЭС в тех странах, в которых пока конкурируют интересы Москвы и Брюсселя. Не стоит быть врагом добра, когда дело касается европейского влияния.
Наконец, хотя Восточное партнёрство будет играть важную роль в ближайшие годы, нужно признать, что наибольшего динамизма вдоль границ Европы стоит ожидать от Юга – особенно от Ближнего Востока и Африки. Юг в большей степени, чем Восток, чреват вероятными угрозами и возможностями – особенно, когда новое поколение столкнётся с изменением климата и другими вызовами. Логический вывод из всего этого состоит в том, что политика ЕС в отношении соседей должна всё больше становиться географически целостной. Кроме того, ЕС больше не может позволить себе сосредотачиваться только на восточном фланге.
