После окончания холодной войны утвердилась точка зрения о бесперебойной работе западных институтов демократии. На протяжении четверти века считалось, что эти институты обеспечивают оптимальную модель взаимодействия элиты и общества. Они делают элиту ответственной, подотчётной и обеспечивают эффективную обратную связь с запросами общества.
Мощные социальные протесты считались чем-то периферийным – присущим нестабильному «Югу» или посткоммунистическому «Востоку», которых можно между делом обучить правильным формам правления. Ценности демократии традиционно увязывались и с вопросами безопасности – НАТО позиционируется как альянс демократических государств. Но в последнее время диалог элиты и общества обнаруживает явные недостатки. А это неизбежно скажется и на повестке международной безопасности.
Подготовку и подведение итогов Варшавского саммита НАТО омрачило сразу несколько событий. Референдум в Великобритании вызвал серьёзную озабоченность руководителей стран альянса. Вопрос пришлось срочно вносить в повестку дня, хотя формально Brexit и не касался НАТО. Очередная серия терактов в Европе вывела угрозу терроризма в режим повседневной опасности для жизни европейцев. Это было понятно ещё до саммита, но новые теракты показали, что угроза лишь нарастает, а её обсуждение никак не сказывается на ситуации. Наконец, попытка военного переворота в Турции и последующая реакция властей вызвали резкую критику со стороны партнёров страны по НАТО, нанеся альянсу как минимум серьёзный репутационный ущерб.
Между тем, судя по итоговому коммюнике Варшавского саммита, для НАТО ключевой задачей сегодня является сдерживание России. Да, нестабильности на Ближнем Востоке в тексте уделяется много места. Но если посмотреть на качество и проработанность предлагаемых решений, то российская угроза для альянса выглядит явным приоритетом. В коммюнике чётко прописана как политическая позиция – что конкретно не устраивает НАТО в поведении России, так и то, какие именно действия уже предприняты или будут предприняты для сдерживания РФ. Нет практически ни одного вопроса, в которых Россия рассматривалась бы в качестве потенциального партнёра. Скорее, наоборот – подчёркивается «спойлерская» роль РФ едва ли не по всем измерениям. Симптоматична, например, жёсткая критика российской поддержки правительства Башара Асада в Сирии. А оно в свою очередь приравнивается к ИГИЛ.
С другой стороны, обращает на себя внимание нарратив террористической угрозы. О ней в итоговом коммюнике сказано много, однако предлагаемые практические действия весьма ограничены в сравнении со сдерживанием России. По сути речь идёт о весьма небольшом наборе действий – поддержке Глобальной коалиции (но без непосредственного подключения к ней), продолжении миссии в Афганистане (тоже весьма ограниченной), партнёрстве с рядом стран в регионе (Иорданией, Египтом и другими), обмене разведданными, совместном патрулировании морских границ.
В сухом остатке коммюнике отражает серьёзный дисбаланс в восприятии и реагировании на две угрозы. Его можно охарактеризовать как «много слов –много действий» в отношении России и «много слов – мало действий» в отношении терроризма.
Читайте также: Россия – НАТО: говорить с дееспособными, успокаивать слабых
Между тем реальность представляется обратно пропорциональной. Да, украинский кризис стал серьёзным потрясением для системы европейской безопасности. В центре Европы появился крупный тлеющий конфликт. Для России он является не меньшей проблемой, чем для НАТО. Тот факт, что Москва, Вашингтон и Брюссель не смогли предупредить и решить его совместно, ещё на начальных этапах, показывает глубину дефектов их отношений. И взаимное военное сдерживание их не устранит, а лишь сделает более глубокими.
А вот угроза со стороны радикального исламизма с каждым днём лишь набирает обороты. Причём носит она принципиально иной характер – в сравнении с традиционным конфликтом между государствами. Она впитывается в саму ткань западных обществ (это касается и России). Сила этой угрозы – в идее, готовности людей в самой Европе жертвовать собой ради неё. А за идеей стоит мощная сетевая организация, с которой НАТО справиться не может просто в силу совершенно иной заточенности своей структуры. Основные силы сдерживания НАТО – ядерное оружие, обычные вооружения и ПРО – бесполезны против идеологии и сетевых структур террористов. Без кардинальных структурных трансформаций альянс против них бессилен.
Какое это имеет отношение к диалогу элит и общества? Самое прямое. Альянс существует на деньги налогоплательщиков. Один из результатов Варшавского саммита – намерение увеличивать военные расходы. Судя по всему, львиная их доля пойдёт на сдерживание России. Тогда как физическая опасность для конкретного гражданина будет исходить совсем с другой стороны. Таким образом, элита и общество оказываются по разные стороны баррикад. Элиты берут ресурсы у общества, но не защищают его системно от актуальных угроз, растрачивая их на фантомы. Более того, фантомная борьба может иметь самые серьёзные последствия. Ведь взаимное сдерживание России и НАТО чревато эскалацией и конфликтом, который не нужен ни одной из сторон и лишь усилит позиции радикалов по всему миру.
Проблема в том, что подобное расхождение элиты и общества в развитом мире превращаются в тенденцию. Те, кто в Великобритании голосовал за выход из ЕС, конечно, голосовали в первую очередь вовсе не против европейского будущего страны. Скорее, они голосовали против собственной элиты, её зацикленности на глобальных проблемах и абстрактных концепциях, которые к жизни рядового гражданина имеют весьма косвенное отношение. Надо отдать должное британской политической системе, которая вообще делает такой референдум возможным. Большой вопрос в том, какие выводы сделают бюрократы в Лондоне и Брюсселе и как именно будет происходить «аккомодация» подобных конфликтов в других странах ЕС.
Читайте также: Эгоизм мировых элит. Восстание ценностей и либеральный миропорядок
Политический кризис в Турции тоже выявил внутренние противоречия, хотя и другого свойства. Турция – на переднем крае соседства НАТО с ближневосточным регионом. Для альянса это принципиально важная страна. Удивительно, что в итоговом документе Варшавского саммита ей уделено столь мало места. Последующая за саммитом попытка путча нанесла НАТО ущерб, куда более ощутимый в сравнении с российской угрозой. Путч поставил НАТО перед дилеммой. С одной стороны, Турция – слишком важная для альянса страна, чтобы серьёзно обсуждать попытку её исключения из НАТО. В отличие от многих других членов Турция – реальный поставщик безопасности, а не только её потребитель. Страна имеет одну из крупнейших и подготовленных армий в Европе и на Ближнем Востоке, принципиально и её важное географическое положение. Для Брюсселя её роль важна как в сдерживании России, так и в противодействии ближневосточным угрозам. Однако «проглатывая» путч и методы последующего наведения порядка в стране, НАТО нарушает последовательность своей идеологической базы. Теперь далеко не очевидно, что североатлантический альянс – это сообщество демократий, в которых главенство закона и защита прав человека – превыше всего. Очевидно, что обществами стран НАТО эта непоследовательность будет замечена.
Реальная оценка разрыва между ожиданиями общества и действиями элиты – задача для социологических исследований. Пока мы можем говорить о таком разрыве лишь в качестве гипотезы. Но если эта гипотеза верна, то рано или поздно НАТО придётся пойти на кардинальную перестройку. Системе европейской безопасности требуется гибкий институт, заточенный на оперативное коллективное противодействие угрозам нового типа – кризисам государств, терроризма, и самое главное – расползания радикальных исламистских доктрин (в том числе и в киберпространстве).
Россия должна быть неотъемлемой частью этой системы безопасности и одним из архитекторов нового института коллективной защиты Европы. Необходимо признать, что в России проблема восприятия угроз зеркально отражает ситуацию в НАТО. Мы тоже готовимся к войне вчерашнего дня, являясь одновременно мишенью для террористов всех мастей. Задача минимум для обеих сторон – избежать бессмысленной эскалации. В противном случае диалог элиты и общества может окончательно зайти в тупик. А это чревато уже большими внутренними проблемами.
