Дойче банк полон решимости вернуться к роли обслуживающего банка (немецкой) экономики. Однако, как и в случае с учеником чародея Гёте, изменился не только банк, но и экономический ландшафт вокруг него, когда-то умышленно спроецированный им: капитальные вложения исчезли и также исчезло доверие. Капитальных вложений не вернуть, а восстановление доверия требует значительных усилий, пишет Ханс-Йоахим Шпангер, глава научной группы и член исполнительного комитета Франкфуртского института исследований мира.
Дойче банк является крупнейшим частным банком Германии и в то же время самым противоречивым. Он оставил важный след на немецком финансовом рынке, а также в немецкой экономике, был законодателем моды в своей фундаментальной реструктуризации в течение последних двадцати лет. Вот уже десять лет он пребывает в глубоком кризисе, который угрожает его существованию.
Дойче банк остался относительно невредимым после глобального финансового кризиса 2008–2009 годов, и его тогдашний генеральный директор Йозеф Аккерманн хвастался, что ему не нужна помощь государства – в отличие от второго крупного частного банка – Коммерцбанка, который правительство Германии было вынуждено спасать. Однако инсайдеры уже в то время знали, что это в лучшем случае половина правды. А вся правда раскрывалась постепенно в последующие годы.
Особенно яркими были и остаются финансовые скандалы и, что более печально, преступления. Не существует ни одной финансовой аферы, в которой Дойче банк бы не участвовал. Здесь и его сомнительные операции вместе с другими игроками на ипотечном рынке США (субстандартное кредитование), которые спровоцировали финансовый кризис в 2008 году, и манипулирование международными процентными ставками (в частности, ссылочными процентными ставками Libor и Euribor), включая цены на иностранную валюту и драгоценные металлы. Дойче банк участвовал в международных скандалах по отмыванию денег. Это и сделки с российскими клиентами на сумму до 6 млрд долларов США, и сделки на Британских Виргинских островах, где, по данным «Панамского досье», у него было 900 клиентов (скрывающихся от налогов). Достаточно вспомнить крупнейший в Европе скандал по отмыванию денег с участием эстонского филиала Дойче банка, в котором через его корреспондентские счета было проведено 150 млрд евро, а также недавно раскрытый скандал с участием малайзийского государственного инвестиционного фонда 1Malaysia Development Berhad (1MDB), которому Дойче банк предоставил 1,2 млрд долларов США. Можно сказать, что даже в самом крупном налоговом мошенничестве в европейской истории банк не остался в стороне: преступный возврат (никогда не выплачиваемых) налогов на прирост капитала в рамках операций Cum-Ex и Cum-Cum. Это привело к тому, что только налоговые органы Германии потеряли более 30 млрд евро. И неудивительно, что Дойче банк также предоставил кредит пресловутому банкроту Дональду Трампу, когда американские банки от этого отказались.
Эти преступления и скандалы обошлись Дойче банку в десятки миллиардов долларов и евро в виде штрафов, наложенных американскими и европейскими регуляторами и судебными органами – 7 млрд долларов в 2016 году только из-за ипотечного скандала в США и 700 млн долларов в 2017 году из-за «российского» дела. Всё это было оплачено акционерами банка, но ни один руководитель не был привлечён к ответственности. Неуклонно падающая цена акций снизили стоимость банка для его владельцев на 70% за последние пять лет, с 24 до 7 евро за акцию. Таким образом, капитализация банка составляет всего 15 млрд евро, что тем не менее делает его одним из 100 крупнейших банков. За исключением 2018 года, банк зафиксировал убытки за последние четыре года, но выплачивал бонусы своим инвестиционным банкирам объёмом от 1 до 2 млрд долларов США в год.
В течение многих лет все догадывались, что банк зашёл в тупик, но последствия вырисовываются только сейчас. Казалось бы, ситуация должна улучшиться с радикальной программой реструктуризации, которая предусматривает потерю 18000 рабочих мест (в основном в США) и свёртывание крупной части инвестиционно-банковской деятельности. Расходы на реструктуризацию составят 7,4 млрд евро к 2022 году (год, когда директор банка уже ожидает прибыль в 6 млрд евро, последний раз достигнутую в 2007 году).
Это замкнёт круг, который начался 30 лет назад, когда Дойче банк в 1989 году приобрел лондонский инвестиционный банк «Морган Гренфелл». Это был совершенно новый бизнес, англосаксонский инвестиционный банкинг, который в последующие годы быстро расширялся, явно с целью продвижения в мировую лигу чемпионов. Следующим логичным шагом стало поглощение нью-йоркской инвестиционной конторы Банкерс траст в 1999 году, превратившее скучный немецкий банк в модный англосаксонский с офисом-небоскребом на Уолл-стрит. Впервые большая часть его сотрудников стала работать за границей, многие из них – прожженные спекулянты, которые после финансового кризиса 2008 года существенно влияли на деятельность банка. Но этих поглощений было недостаточно, чтобы обеспечить себе место под солнцем главных игроков в глобальной финансовой индустрии. Дойче банку пришлось активно внедряться в новые сферы бизнеса и использовать все возможности – при больших рисках и, как видно, часто с нарушением закона. Такое поведение является типичным для «опоздавших» к разделу пирога и ни в коем случае не ограничивается финансовым сектором.
Изменение курса, объявленное в июле 2019 года, теперь должно вернуть Дойче банк обратно на круги своя. Есть сомнения в том, будет ли этот процесс успешным. Вступление в англосаксонское инвестиционное банковское дело 30 лет назад также означало отход от немецкой модели, которую французский экономист Мишель Альбер в 1991 году назвал «рейнским капитализмом» в качестве контрмодели «англосаксонскому капитализму». Именно «рейнский капитализм» сформировал германское экономическое чудо и предусматривал корпоративистские сети социальных партнёров (профсоюзов и работодателей), доброжелательное государственное руководство и всестороннюю финансовую поддержку со стороны «домашних» банков. Финансирование осуществлялось через банковские кредиты, а не через рынок капитала. Заинтересованные стороны, а не акционерная стоимость определяли руководящие принципы (хотя акционерная стоимость, как показывает опыт, является скорее идеологией, чем практикой). Пауком в этой паутине был Дойче банк, который до начала нового тысячелетия владел акциями всех крупных компаний немецкой промышленности.
Дойче банк полон решимости вернуться к этой роли в качестве обслуживающего банка (немецкой) экономики. Однако, как и в случае с учеником чародея Гёте, изменился не только банк, но и экономический ландшафт вокруг него, когда-то умышленно спроецированный им: капитальные вложения исчезли и также исчезло доверие. Капитальных вложений не вернуть, а восстановление доверия требует значительных усилий.
