Ожидаемый после долгого перерыва саммит лидеров России, Украины, Германии и Франции в нормандском формате в Париже 9 декабря приковывает к себе пристальное внимание не только политических кругов, но и общества. В этот раз помимо собственно «узкой» повестки, посвящённой, несомненно, важным и сложным вопросам урегулирования в Донбассе, саммит вписывается, по крайней мере в своём медийном измерении, в более широкий контекст значимых международных событий. Его освещение в западной прессе вполне может наложиться на этот контекст и спровоцировать новую волну тотальных обвинений против России, считает программный директор клуба «Валдай» Олег Барабанов.
Так получилось, что к дате нормандского саммита оказались хронологически привязаны сразу три значимых события: газ, ВАДА и Союзное государство. И поэтому вполне прогнозируемо, что в международном общественном мнении может возникнуть своего рода кумулятивный медийный резонанс в отношении всех трёх тем. И тогда итоги самого обсуждения ситуации в Донбассе (какими бы они ни были) могут утратить самостоятельное медийное значение и стать лишь одним из элементов гораздо более широкого информационного выхлопа.
Больше того, доминирующий вектор восприятия по другим событиям способен ощутимо повлиять и на медийную оценку самой нормандской встречи. Этот кумулятивный эффект способен оказать серьёзное воздействие на текущий международный имидж России в целом, и потому его не стоит недооценивать.
Что касается собственно донбасской повестки, то здесь ситуация достаточно непростая. На неё влияет и внутриполитическая ситуация на Украине, и снизившийся на 20% рейтинг одобрения президента Владимира Зеленского. С одной стороны, на него не прекращается давление со стороны националистических правых радикалов, а также бывшей властной команды Петра Порошенко. Мы это видели и в ситуации с разведением войск в Донбассе, и в постоянно звучащих угрозах, что если Зеленский «что-то не то» подпишет на нормандском саммите, то ему уже не быть президентом Украины.
С другой стороны, собственные ресурсы Зеленского по социальной мобилизации пока тоже выглядят ограниченными. Неудачей по большому счёту закончились его попытки организовать своего рода «марши мира» в течение октября-ноября как контршаги в противовес маршам и выступлениям радикалов. Скандалы и первые знаки коррупции внутри правящей фракции «Слуга народа» в украинском парламенте также показывают, что эмоциональная поддержка Зеленского и его команды полгода назад может быстро исчезнуть.
В этом контексте украинский президент применительно к урегулированию в Донбассе выдвинул свою «формулу Зеленского», которая, мягко говоря, является «новацией» по отношению к классике Минских соглашений. Суть её в том, что выборы в Донбассе могут быть проведены только после взятия под контроль ОБСЕ (или иных миротворцев) украинско-российской границы, после расформирования всех милицейских формирований ЛНР и ДНР и ввода на их территорию украинских войск. В выборах смогут принять участие только зарегистрированные на Украине партии и под полным контролем украинского ЦИК. При этом Зеленский (в контексте своей идеи о скорой смене всех местных органов власти на Украине) говорит о необходимости как можно более быстрой организации таких выборов в Донбассе: в идеале весной 2020 года или осенью. Понятно, что такой подход практически не оставляет места для манёвра и делает волеизъявление антиукраински настроенной части народа Донбасса практически невозможным. С этим связана и неясная ситуация с продлением украинского закона об особом статусе Донбасса на следующий 2020 год. Собственно, главная интрига нормандского саммита и состоит в том, удастся ли украинскому президенту продавить «формулу Зеленского» (всю или частично) и позиционировать её как решение саммита в целом. При этом естественно, что в случае неудачи этого плана во всём будут обвинять Россию.
Но донбасской повесткой не исчерпывается текущая динамика российско-украинских отношений. Не меньшее место в них занимает газовая политика. В конце этого года, как известно, истекает действие контракта на транзит российского газа через Украину потребителям в странах ЕС. Переговоры в тройственном формате «Россия – ЕС – Украина» пока не привели к устраивающему всех результату. И в этой связи весьма показательно заявление Владимира Зеленского, что он намерен вынести обсуждение газовой проблемы на нормандский саммит (который собирается совсем по другому поводу). Более того, новости с «газовых фронтов» для части медийного спектра представляются гораздо более важными, чем собственно урегулирование в Донбассе. Тем самым нормандский саммит в Париже получает первый дополнительный контекст, связанный с вопросами «энергетической безопасности ЕС». И медийный выхлоп по этому вопросу в странах ЕС может быть не менее сильным, чем по Донбассу.
Широкое медийное измерение саммита будет связано и с той остротой, которую получил украинский вопрос во внутриполитической борьбе в США. В её контексте в Вашингтоне есть достаточно влиятельных сил, которые не заинтересованы в мирном урегулировании по Донбассу (это усилит роль стран Европы во влиянии на Украину в пику США и ослабит пресловутую «партию войны» в Киеве, на которую делали ставку многие силы в Вашингтоне в своей антироссийской стратегии). Также нормализация или смягчение российско-украинских отношений могут быть восприняты антитрамповскими кругами в США как то, что начинает выполняться известный совет Трампа Зеленскому: «Решайте эти вопросы с Владимиром Путиным». Тем самым сформируется медийное восприятие, что Зеленский следует курсом Трампа, а не Демократической партии в Вашингтоне. А это вновь создаст угрозу того, что полноценный компромат на Байдена будет всё-таки предоставлен украинской стороной.
Далее. Урегулирование газовых вопросов также не в интересах США, поскольку американский сжиженный газ всё более чётко позиционируется как альтернатива российскому на рынках ЕС. Тем самым давление на украинского президента со стороны разных сил в США в контексте саммита будет только возрастать, и нельзя исключать, что Зеленского будут подталкивать именно к негативному исходу всего комплекса переговоров.
Наконец, есть ещё два события, не связанных с Украиной, но хронологически накладывающихся на дату нормандского саммита. Одно из них – это то, что в тот же день, 9 декабря, и там же, в Париже, назначено заседание исполкома антидопингового агентства ВАДА, где будут обсуждаться выдвинутые обвинения против России по поводу базы данных московской антидопинговой лаборатории, и в случае их признания – спортивные санкции против России. Понятно, что такое «запараллеливание» этих событий в один день и в одном месте может привести к вполне ясному медийному соблазну оценивать их совместно. И тогда неудачный для России исход и тут, и там (или его позиционирование таковым) приведёт к кумулятивному негативному эффекту в медийной сфере на Западе с новой порцией тотальных обвинений во всём в адрес России.
Другое событие ожидается за день до нормандской встречи: это саммит Союзного государства Белоруссии и России. На нём, по открытой информации, запланировано обсуждение дорожных карт по интеграции двух наших стран в рамках Союзного государства. Не секрет, что ряд сил на Западе стремится «запараллелить» политическую динамику Белоруссии и Украины и подтолкнуть Белоруссию к следованию по украинскому пути. В этой связи характер отношений в Союзном государстве вполне может быть использован для новых информационных атак на Россию в западных медиа, и кумулятивный медийный эффект от этого прямого сопоставления Белоруссии и Украины тоже вполне просчитываем.
В итоге ожидаемый нормандский саммит по Донбассу важен и сложен не только сам по себе, как было до этого. Его освещение в западной прессе вполне может наложиться на более широкий контекст и спровоцировать новую волну тотальных обвинений против России. Это надо понимать и быть к этому готовым.
