Многие в США предостерегали Трампа о коварном обаянии Путина, его дьявольской способности устанавливать тёплые отношения с мировыми лидерами. Поэтому даже после того, как встреча, в конце концов, была организована, не прекращались попытки отравить колодец хороших отношений.
Первая личная встреча Владимира Путина и Дональда Трампа, наконец, состоялась 7 июля 2017 года на саммите «Большой двадцатки» в Гамбурге. Со времён саммитов двух сверхдержав периода холодной войны ни одна подобная встреча не ожидалась с большим нетерпением, а её противники никогда ещё так не старались сорвать её.
В условиях сворачивания обмена мнениями по обычным дипломатическим каналам и «мегафонной дипломатии» (этот термин использовался для описания отношений в один из самых опасных моментов холодной войны в начале 1980-х годов) личная встреча была важна по целому ряду причин.
От лидерства к величию
Во-первых, одна из немногих последовательных позиций Трампа сводилась к тому, что хорошие отношения имеют смысл и были бы выгодны обеим странам с учётом того, что они сталкиваются с общими вызовами, включая борьбу с радикальным исламом на Ближнем Востоке и в других местах. Хотя синдром, который можно было бы охарактеризовать как «трамперия» или «показуха», состоит из многих элементов, подобные взгляды были позитивной особенностью программы Трампа. Удивительно, но этот довольно банальный постулат вызвал ожесточённое противодействие со стороны тех, кого я в одном из материалов для клуба «Валдай» назвал «плутами» или беспринципными людьми. Это архаичный термин (knaves) в английском языке, с помощью которого я описываю устаревшую позицию, восходящую ко временам холодной войны. Личная встреча, наконец, стала проверкой того, смогут ли Путин и Трамп установить рабочие отношения и найти способ работы над этими общими проблемами. Многие в США предостерегали Трампа о коварном обаянии Путина, его дьявольской способности устанавливать тёплые отношения с мировыми лидерами. Поэтому даже после того, как встреча, в конце концов, была организована, не прекращались попытки отравить колодец хороших отношений.
Во-вторых, ключевым моментом была нормализация отношений. С учётом того, что Трамп встречался с большинством лидеров крупных стран, включая лидеров Великобритании, Китая, Индии, Израиля, Саудовской Аравии и многими другими, отсутствие встреч между Путиным и Трампом начинало выглядеть как серьёзная проблема.
До встречи двух президентов состоялись два длительных телефонных разговора и встреча 10 мая в Белом доме министра иностранных дел России Сергея Лаврова с президентом Трампом, а также с Государственным секретарём США Рексом Тиллерсоном. Эта встреча спровоцировала искусственный скандал, когда Трамп вполне легитимно передал информацию (которая до этого уже давно стала публичной) об опасности использования боевиками компьютеров для контрабандной перевозки бомб на борту воздушных судов. Несмотря на попытки настроенных против Трампа политических «плутов» раздуть скандал, эта встреча была очень продуктивной по всем меркам.
Третья причина важности личной встречи состояла в придании американо-российским отношениям стратегической направленности. Когда лидеры двух стран готовились к встрече в Гамбурге, Тиллерсон открыл, что Россия и США сотрудничают на суше в Сирии для создания зон деэскалации и прекращения огня. Поскольку ДАИШ (запрещена в РФ – ред.) находится на грани поражения, может образоваться вакуум власти. Воинственные прохиндеи в Вашингтоне были вполне готовы продолжать войну с Асадом. Полмиллиона погибших и пять миллионов беженцев из Сирии им было мало, поскольку они не могут допустить, чтобы Россия участвовала в решении проблем Сирии и Ближнего Востока в целом. Дипломатический триумф России рассматривается ими как поражение Вашингтона – что называется, прощай хвалёная беспроигрышная динамика либерального мирового порядка! Плутовским союзом либеральных интернационалистов и неоконсервативных глобалистов это бы воспринималось как фундаментальный вызов главенству США и их мировому лидерству, поэтому они считали такой исход совершенно недопустимым. Понятно, что Трамп решил действовать иначе, и вполне разумно, что Россия и США начинают сотрудничество в Сирии, чтобы положить конец бедам этого многострадального народа.
В-четвёртых, на умозрительном уровне понятно, что имеется принципиальное отличие традиционных идей американского «лидерства» и идеи Трампа вернуть Америке былое «величие». Все американские лидеры после окончания холодной войны – от Джорджа Буша старшего до Билла Клинтона, Джорджа Буша младшего и Барака Обамы – были сторонниками триумфализма в трактовке победы Америки в холодной войне, а также американского лидерства в однополярном мировом порядке. Это, конечно же, вызвало сопротивление со стороны России и в большей степени – также со стороны Пекина (хотя отношение Китая к окончанию холодной войны довольно сильно отличается от традиционного и рассматривается через иную призму). С 1990-х годов либеральные интернационалисты стали союзниками неоконсерваторов, чтобы утверждать положение Америки как «незаменимого» государства. Это идеология исключительности, которую не могли принять другие великие державы, поскольку она по определению означает, что они становятся субъектами всевозможных стратегий мягкого сдерживания, призванных не допустить вызова с их стороны главенству Америки.
Конечно, Трамп также защищает верховенство Америки, и он не готов уступить американское военное превосходство какой-либо другой державе. Однако сдвиг с «лидерства» к «величию» в определении главенства имеет под собой важный теоретический фундамент, влекущий за собой совершенно новый стиль вовлечённости в международные дела. Отчасти это может иметь благоприятные последствия, но иногда выливается в достаточно негативную манеру поведения.
Идеология «Америка превыше всего» означает отступление от многосторонних отношений и меньшую приверженность общим мировым благам – в частности Парижским соглашениям по климату. Это также означает более меркантильный подход к мировой политэкономии, особенно с учётом того, что в кабинете Трампа – преимущественно деловые люди, близкие к либертарианскому крылу политического спектра в духе Эйн Рэнд (за исключением изрядной дозы армейских генералов).
Однако положительный момент в том, что в мировой политике «величие» открывает возможность для менее идеологизированного стиля в отношениях с другими странами. Продвижение демократии перестаёт быть инструментом внешней политики США, и это открывает дверь для более прагматичного, рационального подхода к взаимодействию с другими государствами, основанного на взаимовыгодных сделках.
Долгожданная встреча
Скандал в духе Russiagate был нужен для достижения конкретных целей. Это один из способов объяснить катастрофический провал демократов и Хиллари Клинтон на выборах в ноябре 2016 года. Но он зрел вокруг России долгое время и до выборов, поскольку был призван сузить пространство Трампа для манёвра и прежде всего ограничить его новаторский и экспериментальный подход к взаимоотношениям с Россией.
Обвинив его в сговоре с Россией, недруги Трампа теперь могут объявить любую попытку улучшить отношения с Россией доказательством его предполагаемого соучастия в якобы имевших место попытках России повлиять на итоги американских выборов. Хотя данный аргумент абсурден, в политическом смысле он чрезвычайно действенный. Этот скандал привёл к отставке Майкла Флинна с должности советника по национальной безопасности после 24 дней пребывания на этом посту, а также к образованию команды по национальной безопасности с безупречной антироссийской репутацией, хотя это, конечно, более прагматичные люди, чем злобные радикалы в окружении Обамы.
Это также означает, что Трамп вынужден признавать на словах некоторые традиционные постулаты о «лидерстве» и, возможно, даже адаптировать свою внешнюю политику соответствующим образом. Это очевидно вытекало из его речи в Варшаве 6 июля перед встречей «Большой двадцатки» в Гамбурге. Трамп заявил, что западной цивилизации грозит упадок, предупредил против «радикального исламского терроризма» и «ползучей государственной бюрократии». Он заявил, что «главный вопрос нашего времени в том, проявит ли Запад волю к выживанию».
Памятуя о том, в каком месте он произносит свою речь, Трамп выступил с одним из самых резких осуждений Москвы со времени своего избрания, призвав Россию «прекратить дестабилизирующие действия на Украине и других местах, а также поддержку режимов, враждебных цивилизованному миру, в том числе режимов в Сирии и Иране», заявив, что «вместо этого Россия должна стать частью сообщества ответственных стран в борьбе с общими врагами, встав на защиту самой цивилизации». Высокопарная риторика не могла замаскировать отсутствие существенных аргументов, и нет никаких указаний на то, что Трамп собирается солидаризироваться с «повесткой свободы» Буша младшего и с некоторыми людьми из команды Обамы.
По той же причине на встрече 7 июля Трамп демонстративно поднял вопрос о предполагаемом вмешательстве России в американские выборы, хотя очевидно, что он это спрашивал не от чистого сердца. Трамп – умный человек, и он хорошо понимает, что скандал вокруг России – чистая фикция, призванная подорвать его президентство и ограничить его свободу действий во внешней политике. Дискуссии по этому вопросу в Гамбурге носили формальный характер и больше напоминали фарс, что ещё больше разозлило тех, кто придумал скандал вокруг России.
Встреча длилась значительно дольше запланированного протоколом времени – два часа пятнадцать минут вместо получаса. Двое лидеров явно установили тёплые личные отношения и обсудили важные вопросы, включая проблематику мировой экономики и торговли, изменение климата, Украину, Сирию, Северную Корею и некоторые другие вопросы. В конечном итоге встреча была важна уже потому, что она состоялась, а не потому, что на ней были заключены какие-то важные соглашения.
Переход Трампа от лидерства к величию открыл пространство для прагматичных соглашений, хотя претензии США на мировое превосходство никуда не делись – просто теперь они будут реализовываться военными и другими средствами. США не были готовы взаимодействовать с другими державами для разрешения насущных проблем, и их отступление от многосторонних консультаций значительно затруднит совместную работу даже над такими банальными вопросами мировой повестки, как нераспространение ядерных вооружений и борьба с изменением климата.
Тем не менее лидеры достигли договорённости по некоторым важным вопросам. Был создан канал для двусторонних консультаций с целью поиска путей разрешения украинского конфликта, и эта договорённость была закреплена на совместном завтраке Путина, Ангелы Меркель и Эммануэля Макрона во второй день саммита.
Двое лидеров также договорились о создании совместной группы по кибербезопасности. Что самое главное, хотя у двух стран остаётся немало противоречий, встреча ясно показала, что в отличие от эпохи Обамы эти противоречия не будут персонализированы. Трамп защищал традиционные для Америки позиции, поэтому новая эра, о которой шла речь во время президентской кампании, наступит ещё очень нескоро. Но уже сделан первый шаг в направлении нормализации отношений, и с учётом воинственной истерики в Вашингтоне это можно считать серьёзным достижением.
