Трамп – «нормальный» президент в Афганистане

Идиосинкразия Трампа и его нестандартное поведение способствуют лишь тому, что власть всё больше переходит к военным. Бюджет департамента обороны урезался десятилетиями, но военные сумели создать свой собственный параллельный дипломатический корпус. Президенты приходят и уходят, а военной организацией руководит самовоспроизводящаяся элита, последовательно отстаивающая корпоративные интересы.

Наконец-то Дональд Трамп начал действовать, как «нормальный» президент. 21 августа он объявил о своём решении увеличить численность американского воинского контингента в Афганистане по меньшей мере на 4 тысячи солдат и офицеров. В этом смысле Трамп следует по стопам Обамы, которому пришлось удовлетворить требования генералов, утверждавших, что без отправки дополнительных сил одержать победу будет невозможно.

Пока что размер пополнений незначителен и уступает контингенту, выделенному Обамой, который вскоре после вступления в должность в 2009 году удвоил численность американских войск в Афганистане, доведя её до 100 тысяч человек. Во время предвыборной кампании 2008 года Обама называл войну в Афганистане «хорошей войной» в противовес «глупой войне» в Ираке, что помешало осуществить вывод войск и противостоять генералам, требовавшим значительного увеличения сил.

В отличие от Обамы Трамп в ходе предвыборной кампании выступал против продолжения афганской войны. Ещё в ходе кампании 2012 года, когда Обама и его республиканский соперник Митт Ромни клялись продолжать войну до победного конца, Трамп выложил в сеть следующий твит: «Зачем мы продолжаем обучать этих афганцев, которые потом стреляют в спину нашим солдатам? От Афганистана одни убытки. Пора возвращаться домой!» А вот твит 2013 года: «Не дадим нашему безмозглому руководству заключить договор о том, чтобы сидеть в Афганистане до 2024 года и причём за свои деньги. СДЕЛАЕМ АМЕРИКУ ВЕЛИКОЙ!»

Заявленное Трампом неприятие войны помогло ему победить на выборах. Произошло это отчасти потому, что журналисты не так уж часто пытались опровергнуть его фальшивое утверждение о том, что он с самого начала был против войны в Ираке. Журналисты также не обратили особого внимания на его последующие заявления по Афганистану. Так, в марте 2016 года на дебатах с кем-то из республиканских соперников в ходе первичных выборов он сказал: «В Афганистане надо бы задержаться: рядом Пакистан, у которого есть ядерное оружие, и его надо охранять. Ядерное оружие всё меняет».

Имеется прямая зависимость между потерями в Ираке и Афганистане и тем, как проголосовали избиратели: чем выше военные потери, тем меньше голосов подано за Хиллари Клинтон. Таким образом, поддержку избирателей Трампу принесло обещание уйти из Афганистана, точно так же, как Обаме − обещание уйти из Ирака, а Линдону Джонсону в 1964 году – обещание вывести войска из Вьетнама. Кроме того, Трампу помогала сплочённая команда советников из числа «белых националистов», в особенности Стив Бэннон, который разделял его изоляционистские взгляды и имел возможность мобилизовать массы на поддержку решения уйти из Афганистана. Трамп, подобно Обаме, но в отличие от Линдона Джонсона, мог обвинить в «потере» Афганистана своего предшественника из оппозиционной партии, допустившего провалы в политике.

Глобальный правый бунт: трампизм и его база Скачать доклад
Трампизм гораздо шире политической фигуры Трампа и не привязан напрямую к его текущим политическим действиям. При этом вопрос о том, удастся ли лично Дональду Трампу сдержать натиск старого вашингтонского истеблишмента и не свернуть с пути своей предвыборной платформы, является для данной темы вторичным и не столь важным. Гораздо более значимо то, что глобальная политическая волна, вызванная электоральным успехом Трампа, сформировала принципиально новую идеологию и даже новую систему ценностей.

Однако все эти политические преимущества Трамп потерял и решил пойти на расширение войны в Афганистане. Он также позволяет генералам в ограниченном масштабе применять сухопутные силы и наращивать интенсивность ударов с воздуха в Ираке и Сирии. Выходит, что принятие политических решений, даже таких, как решение прекратить войну, требует куда больших усилий, чем размещение посланий в твиттере. Хотя союзники вроде Бэннона и могут помочь Трампу обосновать необходимость того или иного решения среди сторонников, любой президент нуждается в опытных помощниках, способных разработать стратегию, которая минимизирует репутационный ущерб, если США пожелают уйти из той или иной части своей всемирной империи. В итоге именно такие соображения и помешали Джонсону выпустить из рук Южный Вьетнам. Он и большинство его помощников, а также членов Конгресса опасались, что причины поражения США во Вьетнаме нельзя будет объяснить союзникам в Европе и Азии, ибо те просто не примут таких объяснений. Впрочем, надо сказать, что после войны во Вьетнаме США выглядели в глазах союзников даже хуже, чем если бы просто ушли, не вступая в военные действия, и некоторые союзники, в частности Франция, не преминули напомнить им об этом в 1965 году.

Сейчас у Трампа более слабая административная позиция, чем у любого из его предшественников на посту президента. Госсекретарь Рекс Тиллерсон, которого Трамп пригласил в администрацию, потому что тот «похож на госсекретаря», не имеет опыта политико-дипломатической работы. Ранее он возглавлял компанию Exxon и заключал нефтяные сделки с правительствами других стран. Своей главной задачей Тиллерсон считает реорганизацию Государственного департамента, который, по его мнения, должен стать более эффективным. Поэтому он оставил большинство высших постов незанятыми в ожидании того, что нанятые им консультанты представят план, из которого станет ясно, какие должности следует упразднить. Не заняты многие позиции в аппарате Белого дома. Не назначено и большинство послов. У Трампа нет кадров для выработки новой политики и для разъяснения её смысла правительствам других стран.

Но в составе правительства США всё же есть одно министерство, укомплектованное опытными дипломатами, которые располагают налаженными связями с иностранными коллегами и умеют разрабатывать и практически реализовывать геополитические стратегии. Это ведомство – министерство обороны. И потенциал этой военной организации продолжает расти, поскольку посты министра обороны, советника по национальной безопасности и главы аппарата Белого дома занимают генералы. В прежних администрациях на эти должности назначались штатские, никогда прежде все они не были заняты военными.

Идиосинкразия Трампа и его нестандартное поведение способствуют лишь тому, что власть всё больше переходит к военным. Бюджет департамента обороны урезался десятилетиями, но военные сумели создать свой собственный параллельный дипломатический корпус.

Президенты приходят и уходят, а военной организацией руководит самовоспроизводящаяся элита, последовательно отстаивающая корпоративные интересы, которые она способна сформулировать и разъяснить коллегам в других странах. Теперь, когда Государственный департамент остался без руководства и испытывает недостаток работников, правительства других стран обращаются за разъяснениями и помощью к американским военным.

В таких условиях напрасно было бы ожидать, что Трамп наведёт порядок и заставит заняться разработкой новой концепции внешней политики. Во-первых, Трамп невежественен сам и не интересуется делами внешнего мира. А во-вторых, у него нет сотрудников, способных сформулировать и проводить новую внешнюю политику. Таким образом, Трамп, как и его предшественники, будет советоваться с генералами и идти у них на поводу. Следовательно, Америка будет продолжать воевать в Афганистане и на Ближнем Востоке.

Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.