Безрассудная политика Дональда Трампа в отношении Ирана существенно скорректировала повестку визита Ангелы Меркель в Россию, которая изначально не была многообещающей. Его односторонний выход из СВПД не только вынуждает всех остальных расплачиваться за последствия этого шага, но и ставит Россию и Германию по одну сторону нового трансатлантического разлома.
18 мая Ангела Меркель встретится с Владимиром Путиным, впервые после своего переизбрания и формирования в Германии нового правительства «большой коалиции».
Изначально программа встречи была не самой многообещающей: её цель состояла в том, чтобы продемонстрировать, что в заявленной Германией двойной стратегии в отношении России диалог не полностью вытеснен сдерживанием. Конфликт на Украине зашёл в тупик из-за украинского упрямства и российской отстранённости. В решении сирийской головоломки Германия не занимает ведущей позиции, а, скорее, остаётся на обочине – и лишь иногда благодаря сирийским беженцам и запросам Турции о поставках оружия – ненадолго выходит на первый план. А «Северный поток – 2» – или, иными словами, будущее транзита газа через Украину – это тема, которая может требовать периодического снятия напряжённости в связи с непреклонным сопротивлением кое-кого на Западе – но не обязательно визита германского канцлера.
Однако разговаривать друг с другом – уже ценно. Особенно на фоне дела Скрипаля и американского закона CAATSA, ужесточающегося режима санкций США против России и сопровождающей его истерии в Вашингтоне. Это тем важнее, что новый министр иностранных дел Германии гордится своим отходом от Ostpolitik – восточной политики, которая, как считается, имеет сакральное значение для социал-демократов – и не предлагает ничего ощутимого взамен.
Однако безрассудная политика Дональда Трампа в отношении Ирана существенно скорректировала повестку визита. Его односторонний выход из СВПД, Совместного всеобъемлющего плана действий, или «иранской ядерной сделки», не только вынуждает всех остальных расплачиваться за последствия этого шага, но и ставит Россию и Германию по одну сторону нового трансатлантического разлома. У Германии и России общий интерес: способствовать тому, чтобы Иран выполнял соглашение, ибо в противном случае международному сообществу придётся начинать всё с чистого листа (санкции ООН будут возобновлены автоматически, а Иран вернётся к своей ядерной программе). Иными словами, Трамп добился бы своего, полностью сведя соглашение на нет и загнав всех в угол (не говоря уже о более разрушительных фантазиях в Белом доме и вокруг него).
Однако выполнение другой части сделки оказывается гораздо более сложным, судя по сдержанной реакции на вторичные санкции США. Гарантировать, чтобы Иран не был отрезан от международного финансирования и мог экспортировать нефть и газ в нормальном режиме – это минимальное требование. А оно требует координации усилий и непоколебимости всех вовлечённых сторон – причём в равной мере. В частности, для Германии это означает выход на незнакомую территорию.
Не совсем понятно, осознаёт ли хозяин Белого дома, что он вступил на путь постепенного разрушения трансатлантического альянса. Судя по впечатлениям многочисленных инсайдеров и аутсайдеров – ровно наоборот, а тем, кто пришёл на место покинувших «детский сад для взрослых», как сенатор Боб Коркер назвал Белый дом, просто нет до этого дела.
Берлину потребуется смелость, чтобы сделать соответствующие выводы. Но Меркель – не тот человек, который действует резко и решительно. Репутация государства-купца, старательно культивируемая Германией, требует взаимных компромиссов и не способствует решению проблем в кругу великих держав. А потому брать в свои руки инициативу придётся Франции.
