И Ким, и Трамп заинтересованы друг в друге. Для Кима президентство Трампа открывает возможность превратить отношения с единственной мировой сверхдержавой из враждебных в нормальные, выйти из международной изоляции и избежать вассальной зависимости от китайского «большого брата». Для Трампа успешная сделка с КНДР станет частью его президентского наследия, повышающим шансы на переизбрание на второй срок. Взаимная зависимость Кима и Трампа делает их естественными союзниками и увеличивает вероятность решения одной из наиболее сложных проблем международной безопасности.
После череды эффектных саммитов, кульминацией которых стала встреча Ким Чен Ына и Дональда Трампа в Сингапуре 12 июня, на северокорейском дипломатическом фронте установилось некоторое затишье. Рабочие контакты между сторонами в закрытом режиме судя по всему продолжаются, но об их результатах пока ничего не известно.
Многочисленные явные и скрытые недоброжелатели Трампа в США указывают на отсутствие серьёзных шагов КНДР по денуклеаризации как на доказательство краха курса Белого дома на разрядку с Северной Кореей. В американской прессе регулярно появляются утечки из спецслужб о том, что северяне не только не приступили к разоружению, но напротив – продолжают активно наращивать свои ракетно-ядерные арсеналы. Выражаются даже сомнения в аутентичности останков американских военнослужащих, возвращённых Пхеньяном в качестве жеста доброй воли.
Однако даже оппонентам Трампа сложно отрицать, что обстановка на Корейском полуострове стала гораздо более мирной, чем она была ещё несколько месяцев тому назад, и угроза большой войны отступила. Вопрос заключается в том, насколько длительным окажется замирение и трансформируется ли оно в прочный мир? Сигналы здесь противоречивые. Несмотря на призывы Пхеньяна принять декларацию, провозглашающую завершение Корейской войны, Вашингтон пока на это не идёт. Также американцы не готовы пойти хотя бы на частичное смягчение санкционного режима. Все уступки, которые к настоящему моменту сделаны сторонами – северокорейский мораторий на проведение ракетных и ядерных испытаний и приостановка американцами масштабных военных учений на Корейском полуострове, – могут в любой момент быть свёрнуты.
Однако с высокой долей уверенности можно утверждать, что по крайней мере в ближайшие месяцы тенденция на нормализацию северокорейско-американских отношений будет продолжаться. Рискну высказать предположение, что Пхеньян не заинтересован в том, чтобы подрывать политические позиции Трампа в преддверие критически важных промежуточных выборов в Конгресс в ноябре. Поэтому КНДР будет воздерживаться от каких-либо шагов, например, возобновления испытаний, которые внутриполитические противники Трампа могут использовать против него. Скорее всего, Ким Чен Ын может даже пойти на новые уступки, которые Трамп может представить в качестве достижений своей персональной дипломатии. Эти договорённости могут быть объявлены во время второго американо-северокорейского саммита, который, по некоторым признакам, намечается на конец сентября на полях ежегодной сессии ООН в Нью-Йорке. Учитывая, что зрелищное рандеву двух неординарных лидеров в Сингапуре привело к повышению рейтинга одобрения Трампа среди американцев, Белый дом наверняка рассчитывает на позитивный электоральный эффект от ещё одного саммита, тем более что будет уже рукой подать до промежуточных выборов.
Посмею высказать ещё более радикальное предположение: для Пхеньяна Трамп – это исторический шанс добиться нормализации отношений с США и при этом сохранить за собой ядерное оружие, что было бы вряд ли возможно при более конвенциональных президентах. Поэтому Ким Чен Ын может быть заинтересован в том, чтобы не только помочь нынешнему обитателю Белого дома выиграть промежуточные выборы в Конгресс, но и посодействовать его переизбранию на второй срок.
Какие аргументы можно привести в поддержку этой гипотезы? Во-первых, между Трампом и Кимом явно установился хороший личный контакт. Сложно сказать, насколько Киму лично симпатичен Трамп, но то, что Трамп проникся расположением к северокорейскому руководителю, вряд ли вызывает сомнения. Во-вторых, Трамп безразличен к либерально-правочеловеческой тематике и склонен к абсолютистской трактовке суверенитета, в соответствии с которой правительства вольны творить в границах своих национальных территорий то, что считают нужным. Это именно та концепция суверенитета, которой придерживается КНДР. В-третьих, не секрет, что Трамп скептически относится к системе американских альянсов и базированию американских войск на территории зарубежных союзников, что облегчает достижение компромиссов по американскому присутствую в Южной Корее. Наконец, четвёртое, и в данном случае возможно самое главное, для Трампа денуклеаризация не является священной коровой. Несмотря на риторику о необходимости «полной денуклеризации» (complete denuclearization) КНДР, есть вероятность, что администрация Трампа в конечном итоге согласится на сделку, которая сохранит за КНДР де-факто ядерный статус, но в то же время позволит Вашингтону объявить о решении корейской ядерной проблемы.
Такая сделка может предусматривать верифицируемый отказ КНДР от значительной части своих ракетно-ядерных арсеналов и инфраструктуры по их производству. Прежде всего речь может идти о ликвидации тех компонентов ракетно-ядерного комплекса КНДР, которые несут угрозу непосредственно для территории США – таких как ракеты межконтинентальной и промежуточной дальности. В качестве страхового полиса Северная Корея сохранит какое-то минимальное количество боеголовок, расщепляющихся материалов и мощностей по их производству, но не будет их публично афишировать, по крайней мере в коммуникациях, рассчитанных на внешние аудитории. Как отмечает известный американский эксперт Джефри Льюис, такое положение дел может напоминать нынешний ядерный статус Израиля: все знают, что у этого государства есть ядерное оружие, однако оно само хранит на этот счёт молчание, а американцы делают вид, что проблемы не существует.[1]
Есть и более экзотичный вариант возможной сделки: Северная Корея всё-таки подпишется под обязательствами о полной денуклеаризации, но администрация Трампа сознательно не будет настаивать на режиме тотальной верификации, молчаливо соглашаясь с тем, что северяне могут припрятать какое-то количество боеголовок, материалов и объектов ядерной инфраструктуры.
Разумеется, выработка даже такого «ограниченного» соглашения, не предусматривающего тотальной денуклеаризации КНДР, будет делом очень нелёгким. Но время на переговоры ещё есть. В результате где-нибудь к концу 2019 года Пхеньян и Вашингтон могут объявить о достижении исторического соглашения, а в 2020 году – когда в США будет проходить очередная президентская кампания – начать его имплементацию. При этом Пхеньян будет стараться подыгрывать Трампу: как минимум не создавать ему лишних проблем, которыми могли бы воспользоваться его политические противники в Штатах.
И Ким, и Трамп заинтересованы друг в друге. Для Кима президентство Трампа, особенно если оно продолжится после 2020 года, открывает возможность превратить отношения с единственной мировой сверхдержавой из враждебных в нормальные или даже партнёрские, выйти из международной изоляции и, что немаловажно, избежать вассальной зависимости от китайского «большого брата». Для Трампа успешная сделка с КНДР станет частью его президентского наследия, главным внешнеполитическим достижением, повышающим шансы на переизбрание на второй срок. Взаимная зависимость Кима и Трампа делает их естественными союзниками и увеличивает вероятность решения одной из наиболее сложных проблем международной безопасности.
[1] https://www.nytimes.com/2018/07/31/us/politics/north-korea-missiles.html
