Выход США из СВПД, ужесточение американских санкций и их распространение на европейские и другие страны, безусловно, серьёзно осложнят экономическую и внутриполитическую ситуацию в Иране. Но каждое новое ужесточение действий против Ирана встретит его жёсткое противодействие. Снять напряжённость в регионе возможно через компромиссы при развязках существующих конфликтов и проблем, к чему и призывает Россия.
В своё время, заключая ядерную сделку с Ираном, администрация Барака Обамы, помимо ограничения ядерной деятельности Тегерана, видимо, рассчитывала вовлечь ИРИ в компромиссные договорённости и по другим вопросам. В частности – по региональной проблематике. Обама надеялся, что заключение СВПД укрепит позиции иранских реформаторов настолько, что они смогут убедить высшее руководство страны в необходимости более «конструктивного», с американской точки зрения, курса в региональных делах. Аргументом в пользу этого могла бы стать важность налаживания активных торгово-экономических и других форм сотрудничества с Западом в целях улучшения социально-экономического положения страны и укрепления её международных позиций.
Этого, однако, не произошло. Правительство Хасана Рухани не смогло конвертировать заключение ядерной сделки в инструмент влияния на внешнеполитический курс ИРИ, если это вообще было возможно. Новый президент США Дональд Трамп сразу же чётко обозначил своё неприятие СВПД и откровенно иранофобскую позицию.
Выход США из СВПД, объявление Вашингтоном целого ряда ультимативных требований с явным прицелом на смену режима в Иране, а также более жёсткое акцентирование курса на региональное сдерживание Тегерана деморализовали умеренно-либеральное крыло иранского руководства и одновременно резко укрепили позиции консервативно-радикальных кругов в принципиальном противостоянии США.
Выход США из СВПД, ужесточение американских санкций и их распространение на европейские и другие страны, которые не прекратят активное торгово-экономическое сотрудничество с Тегераном, безусловно, серьёзно осложнят экономическую и внутриполитическую ситуацию в Иране. Иранское руководство сейчас активно ищет пути и методы ослабления последствий американских действий.
Однако с большой долей уверенности можно сказать, что усиление давления на ИРИ не только не изменит её региональную политику, но и придаст ей ещё более сконцентрированный и целенаправленный характер. Совершенно очевидно, что Иран не собирается терять завоёванных позиций, влияние в Ираке и – особенно – в Сирии, которые он использует для продвижения своих интересов при формировании постконфликтного мироустройства на Ближнем Востоке.
Тегеран активно играет на определённой инертности и противоречивости ближневосточной политики США. Так, например, заявляя в качестве главной цели борьбу с ДАИШ (запрещена в РФ) и другими террористическими группировками, Вашингтон на деле фактически покровительствует им в контролируемых американскими войсками районах и наносит авиаудары по позициям сирийских сил и проиранских группировок. Декларируя задачу достижения политического урегулирования в Сирии, США отказываются искать компромиссные развязки при обсуждении вопросов прекращения военных действий и будущего государственного устройства этой страны в рамках Женевских переговоров, а также не участвуют в Астанинском процессе, хотя их туда и приглашают. Вашингтон заявляет в качестве приоритетной задачи вытеснение Ирана из Сирии и Ирака, при этом сознательно игнорируя важную роль ИРИ в борьбе с экстремистскими группировками.
Явно терпят поражение попытки создать в регионе антииранскую коалицию ближневосточных государств. Они не горят желанием предпринимать активные, а тем более силовые действия против Тегерана, возможно за исключением Израиля, который обозначил свои «красные линии» в отношении Ирана, которые Тегеран, судя по всему, не собирается переступать без крайней надобности. Расхолаживает желание к конфронтации с ИРИ и конфликт стран Персидского залива с Катаром, а также неудачная военная кампания Саудовской Аравии против йеменских повстанцев.
Сам Вашингтон, судя по всему, не планирует прямой военной конфронтации с Ираном. Она была бы весьма опасной, учитывая возможности ассиметричного ответа Тегерана с использованием разветвлённой сети подконтрольных ему группировок против американских баз и объектов в регионе. К тому же Иран продолжает активно совершенствовать свой ракетный потенциал, помня о горьких уроках ирано-иракской войны.
С учётом вышеизложенных факторов, политика регионального сдерживания Ирана вряд ли увенчается успехом в обозримом будущем. Но она может ещё больше дестабилизировать обстановку на Ближнем Востоке.
