Россия-США: снова эскалация?

Отношения Москвы и Вашингтона переживали множество взлетов и падений. Текущее падение рискует затянуться. В таких условиях роль каждой встречи высокопоставленных дипломатов становится критической, а цена ошибки крайне высокой, пишет программный директор клуба «Валдай» Иван Тимофеев.

Визит в Москву госсекретаря США Рекса Тиллерсона сильно выбивается из логики подобных событий как минимум последних тридцати пяти лет. Отношения России с Вашингтоном и Западом в этот период переживали разные циклы. Но впервые за долгое время российско-американский диалог после избрания нового президента начинается сразу на столь низких отметках. Многие эксперты полагали, что после украинского кризиса отношения России и США достигли дна. С избранием Дональда Трампа связывались пусть умеренные, но надежды на возобновление разговора и продвижение по ряду сложных вопросов. После химической атаки в Сирии, американского удара по базе сирийских ВВС и начавшегося на Западе очередного витка антироссийской риторики эти надежды оказались похоронены. И хотя утверждается, что ракетная атака США носила символический характер, и Москва также ответила лишь символической приостановкой меморандума о предотвращении инцидентов, налицо серьезная военная эскалация и дальнейшая эрозия даже минимальных правил игры. Последствия могут быть крайне опасными для всех.

Химический инцидент в Идлибе свел на нет все усилия последних месяцев по нормализации ситуации в Сирии и продвижению в диалоге правительственных сил и оппозиции. Тот факт, что всего лишь одна провокация смогла привести к столь серьезным последствиям, говорит о крайне высокой неустойчивости всей конструкции международных отношений как вокруг Сирии, так и за ее пределами. В одной точке сошлось сразу несколько факторов нестабильности.

Авиаудар Трампа по Сирии: когда за действиями стоят эмоции, а не факты Алистер Крук
Ракетный удар Соединённых Штатов по авиабазе в Сирии был вызван эмоциями, а не фактами, и это будет иметь долгосрочные последствия для региона, считает эксперт клуба «Валдай» Алистер Крук. 

Первый – сильная внутриполитическая турбулентность в США. Здесь смешалось и жесткое противостояние Дональда Трампа со значительной частью американского истеблишмента, и тактическая задача нового президента набрать политические очки в разговоре с оппонентами, и аморфность внешнеполитических приоритетов США, и явная рассогласованность между отдельными ведомствами и внешнеполитическими фигурами. Американская политическая система производит впечатление динамического хаоса, в котором разброс действий и решений может быть самым широким, а последующие действия слабо предсказуемы. Как правило, подобные периоды в жизни любой сложной системы непродолжительны. Рано или поздно внутриполитическая ситуация стабилизируется. Но именно они порождают серьезные риски, как для самой системы, так и для ее окружения. Особенно когда речь идет о сверхдержаве подобной США.

Второй – общий негативный фон отношений России и Запада. Потенциал их неустойчивости накапливался как минимум с 1999 г. и достиг критического уровня после событий на Украине. Многие западные политики и эксперты склонны возлагать всю полноту ответственности на «агрессивное и напористое» поведение Москвы. Строго говоря, внешняя политика России не была избавлена от перегибов. Но роль Запада в раскачке ситуации как минимум сопоставима и имеет давнюю историю. Попытки однобокой оценки текущего состояния дел, взаимное сваливание вины за происходящее на другую сторону еще сильнее расшатывает баланс. Степень идеологического отчуждения России и Запада нарастает. Разговор Москвы и западных столиц превращается в изложение прямо противоположных официальных позиций. При этом возможностей для политических развязок остается все меньше.

Третий – высокая неустойчивость ситуации в Сирии и на Ближнем Востоке в целом. Здесь набор ингредиентов тоже велик. В клубок сплелись противоречия региональных и внерегиональных игроков, коллапс государственности или внутриполитические потрясения в целом ряде стран, расцвет радикального исламизма, разложение светских институтов и многое другое. Политическая ткань региона настолько тонка, что рвется от малейших воздействий и провокаций.

Четвертый – наличие латентных, но не менее серьезных факторов нестабильности. В России и в зарубежной Европе продолжаются террористические атаки, гибнут люди, а радикалы всех мастей отмечают очередные победы.

В этих условиях сам факт визита Рекса Тиллерсона в Москву уже может восприниматься как нерядовое событие. Его британский коллега Борис Джонсон свой визит демонстративно отменил накануне, возглавив фронт обличителей России и лоббистов новых санкций. Ожидать от визита продвижения по наиболее острым российско-американским противоречиям не приходится. Тем не менее, сам факт разговора двух министров дает возможность минимизировать ущерб от происходящего и сделать более понятными приоритеты и стратегии с обеих сторон.

Почему Борис Джонсон не приедет в Москву и что это говорит о российско-британских отношениях Мэри Дежевски
Сейчас такое время, когда Лондону было бы крайне трудно сохранять особую позицию по России, пишет эксперт клуба «Валдай» Мэри Дежевски. При том, что администрация Трампа остается неизвестной величиной и грядёт начало переговоров о выходе из ЕС, Великобритании нужно если не больше друзей, то хотя бы поменьше врагов. 

Химическая атака в Идлибе и американский ответ на нее, разумеется, будут находиться в центре обсуждения. Оптимальным решением здесь могла бы стать договоренность о проведении самого тщательного и объективного расследования инцидента. Все версии произошедшего должны быть изучены международной группой экспертов и отработаны в рамках расследования под эгидой ООН. Москва заинтересована в таком расследовании больше, чем кто-либо, так как случившееся бьет по ней в наибольшей степени. Независимо от того, кто стоял за атаками – радикалы, оппозиция, отдельные вышедшие из-под контроля военные правительственных сил или сам Башар Асад – именно Россия несет наиболее ощутимый политический ущерб. А, значит, именно Россия заинтересована в том, чтобы получить точные данные и выстраивать свои дальнейшие действия на этой основе. Однако тот факт, что американцы и их союзники поспешили возложить ответственность на сирийского лидера и применили силу, делает перспективы такого расследования крайне туманными.

Сирийский вопрос в текущих условиях отодвигает на задний план другие проблемы российско-американских отношений. Теперь их будет гораздо сложнее разложить по отдельным «корзинам». Взаимные упреки и обвинения по Сирии усиливают недовольство обеих столиц по таким вопросам, как ракеты средней и меньшей дальности, стратегических наступательных вооружений, ПРО, баланса сил в Европе, ситуации на Украине и многим другим. В условиях накалившейся обстановки добиться каких-либо компромиссов на этих направлениях будет крайне сложно.

Но гораздо важнее то, что происходящее сегодня создает новые опасные прецеденты, повышает риски и делает вполне реалистичными опасные сценарии. Что будет, если, например, в случае нового удара пострадают российские военные? Что произойдет, если крылатые ракеты будут сбиваться сирийскими или российскими средствами? Что если в случае инцидентов в воздухе или на море пострадают американские военные? А ведь такой вариант возможен как в результате непреднамеренных действий, так и в результате очередной провокации третьих сил.

Не менее опасной представляется меняющаяся стилистика российско-американского разговора. Она рискует скатиться к обмену ультиматумами. И это тоже не предвещает ничего хорошего. Сегодня нельзя исключать сценарий, при котором в случае очередного инцидента России будет предъявлено жесткое требование свернуть свое военное присутствие в Сирии под угрозой начала полномасштабной военной операции против правительственных сил и независимо от российского присутствия. Очевидно, что Россия вряд ли в этом случае пойдет на попятную, тогда как отступление американцев будет означать потерю лица уже для Трампа. От этой точки остается ничтожно малая дистанция до военного столкновения двух государств в Сирии и последующей эскалации.

Тревожным симптомом является также и то, что призывы к взаимной сдержанности и перезапуску диалога, решению общих проблем, подобных терроризму, уже воспринимаются едва ли не как нечто устаревшее и неактуальное. Диалог девальвируется как ценность. Воронка эскалации рискует поглотить те направления российско-американского взаимодействия, в которых заинтересованы обе стороны. Она уничтожает и ткань неофициального диалога на уровне экспертов, бизнеса и гражданского общества.

Отношения Москвы и Вашингтона переживали множество взлетов и падений. Текущее падение рискует затянуться. В
таких условиях роль каждой встречи высокопоставленных дипломатов становится критической, а цена ошибки крайне высокой.
Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.