На встрече Путина и Трампа, состоявшейся 16 июля в Хельсинки, был затронут вопрос о Голанских высотах – спорной территории на границе Сирии и Израиля. Речь шла о соблюдении соглашения 1974 года, касающегося разъединения израильских и сирийских войск, что позволило бы вернуть спокойствие на Голаны. Однако, по мнению Дмитрия Марьясиса, старшего научного сотрудника отдела изучения Израиля и еврейских общин ИВ РАН, данный вопрос можно обсуждать лишь в контексте будущего урегулирования в Сирии. Пока нет единой Сирии, контролируемой легитимной властью, Израилю просто не с кем вести диалог.
Голанские высоты представляют собой равную проблему – как для Сирии, так и для Израиля. Во время правления и Хафеза, и Башара Асадов эта граница была достаточно тихой (примерно с 1973–1974 до 2015 годов). Хотя мирного договора между Сирией и Израилем, несмотря на различные попытки и посредничество разных лиц и государств, достигнуто не было, боевых действий там не велось и угрозы со стороны Сирии не ощущалось. Израиль эта ситуация устраивала, а Сирию – нет, поскольку большая часть Голанских высот контролируется Израилем: они были аннексированы и признаны им частью своей территории, хотя никто кроме него этого не признаёт.
Момент, когда в Сирии началась гражданская война и борьба со всякого рода исламистскими группами, стал для Израиля поводом для беспокойства, потому что он отдаёт себе отчёт в двух вещах.
Во-первых, в Сирии сегодня активно действует Иран – как напрямую, так и через посредников (скажем, через ливанскую шиитскую организацию «Хезболла», которая сражается на стороне Асада). Для Израиля присутствие Ирана в прямых границах с ним самим недопустимо. Напомню, что Иран сегодня – это единственное государство (не политическая организация, а именно государство), которое официально призывает к уничтожению государства Израиль. Поэтому для Израиля Иран является врагом номер один. Если иранские вооружённые силы или связанные с ними группы окажутся на прямой границе с Израилем – это красная черта.
Проблема в том, что имея современные средства доставки боевых снарядов, с Голанских высот можно покрыть всю территорию Израиля, поскольку это самая высокая его точка.
Премьер-министр Беньямин Нетаньяху часто говорил президенту Путину, да и президенту Трампу, что в идеале после завершения гражданской войны в Сирии иранские вооружённые силы должны покинуть её территорию. И Россия, стоит отметить, официально заявляет, что своё военное и политическое присутствие там не должно сохранять ни одно иностранное государство. Поэтому в данном случае позиции сходятся.
Во-вторых, Израиль волнует будущее Сирии: будет ли она единой, если да – кто будет во главе, что будет происходить с исламистскими группировками, которые тоже достаточно негативно настроены против Израиля. Однако пока ситуация неочевидна. Да, есть определённые желания и устремления, но и Россия, которая этим активно занимается, и США, и Турция с Ираном, у которых есть тут свои интересы, да и сами сирийцы – никто не может пока прийти к какому-то адекватному соглашению, которое бы устроило всех.
Поэтому если появится государство Сирия, контролируемое легитимной властью, то Израиль поддержит соглашение 1974 года, которое и действовало до последнего времени – но, разумеется, без присутствия Ирана. В противном случае для Израиля оно не может быть признано, поскольку не позволяет обеспечить его безопасность.
С моей точки зрения, вопрос о Голанских высотах можно обсуждать только в контексте будущего урегулирования в Сирии. И вот почему. Израиль – стабильное государство, с которым при всех разногласиях можно вести диалог. У них есть конкретный адрес для переговоров. Когда с противоположной стороны появится такой же партнёр, Израиль будет чувствовать себя спокойно и поддержит любое соглашение. Поэтому в конкретном конфликте по Голанским высотам не хватает второй стороны – а именно Сирии. Её сегодня просто нет.
