До тех пор, пока будет сохраняться военно-политическая зависимость Сеула от Вашингтона, Россия и Республика Корея вряд ли смогут совершить качественный рывок в своих отношениях. Между тем появляется всё больше признаков, что Южная Корея начинает тяготиться своим подчинённым положением в альянсе с США. Постепенный отход Сеула от положения клиента в отношениях с американским патроном представляется вполне вероятным сценарием.
Заняв в мае 2017 года пост президента Республики Корея, Мун Чжэ Ин обозначил Россию – наряду с Китаем, США и Японией – в числе четырёх великих держав, отношения с которыми являются для Сеула приоритетными. В качестве спецпредставителя по России Мун сразу же назначил своего соратника Сон Ён Гиля, влиятельного южнокорейского политика, который также возглавил президентский Комитет по северному экономическому сотрудничеству.
Этот орган отвечает за реализацию «Новой северной политики» Муна, в центре которой находится расширение экономических связей с Россией с перспективой вовлечения в это сотрудничество Северной Кореи.[1] В сентябре 2017 года Мун Чжэ Ин посетил Восточный экономический форум во Владивостоке, где выдвинул инициативу «девяти мостов» по активизации южнокорейско-российского взаимодействия. В июне 2018 года Мун совершил трёхдневную поездку в Россию, первый государственный визит южнокорейского президента в Москву за последние два десятка лет, и удостоился редкой части выступить с речью перед депутатами Государственной Думы.
Развиваются контакты и по линии военных ведомств. В конце августа состоялся визит заместителя министра обороны Республики Корея в Москву, в результате которого было, в частности, решено повысить стратегический диалог до уровня заместителей министерств обороны.[2]
Почему Мун не приехал во Владивосток
Были ожидания, что на волне такой позитивной динамики двусторонних отношений глава Южной Кореи приедет на Восточный экономический форум во Владивосток и в этом году. Соответствующее приглашение от Владимира Путина у него было. Однако Мун предпочёл остаться в Сеуле, направив вместо себя премьер-министра Ли Нак Ёна. Пониженный уровень представительства Южной Кореи на ВЭФ, вероятно, свидетельствует о том, что Сеул в настоящее время воспринимает Россию как значимого, но далеко не первостепенного игрока на Корейском полуострове.
Будучи прагматиком, Мун не может не учитывать, что великими державами, которые играют первую скрипку в корейских делах, являются США и Китай. В то же время две другие ключевые державы Северо-Восточной Азии – Россия и Япония – пока находятся на периферии. По вопросам Корейского полуострова и Северной Кореи Москва в большинстве случаев следует в фарватере политики Пекина, а Токио ассистирует Вашингтону.
Неприезд Муна во Владивосток может говорить и о том, что Сеул удовлетворён позицией России по корейским делам. Москва последовательно поддерживает курс Мун Чжэ Ина на межкорейский диалог и дипломатию. А если у Москвы и Сеула нет политических разногласий, то и в новых переговорах на высшем уровне между Путиным и Муном нет особой необходимости. В этом смысле российско-южнокорейские отношения контрастируют с российско-японскими: ежегодные визиты Синдзо Абэ во Владивосток на ВЭФ объясняются именно тем, что у Японии есть проблемы с Россией.
Туристы вместо инвестиций. Пока
Позитивная траектория политических отношений между Москвой и Сеулом пока отказывается конвертироваться в экономические результаты. Экономическое взаимодействие между нашими странами по-прежнему сводится преимущественно к поставкам российских энергоресурсов и сырья в обмен на корейские машины, оборудование и потребительские товары. Несмотря на провозглашённую Сеулом «Новую северную политику», инициативу «девяти мостов» и специальный президентский комитет, южнокорейские инвесторы не спешат в Россию и на её Дальний Восток. Судя по всему, в восприятии многих южнокорейских компаний риски инвестиций в Россию пока превышают потенциальные выгоды. Реально осуществляемые крупномасштабные проекты на Дальнем Востоке с участием южнокорейских партнеров можно пересчитать по пальцам одной руки. В высокотехнологической сфере, пожалуй, единственным заметным проектом является сотрудничество «Роснефти» с корпорацией Hyundai Heavy Industries по созданию судостроительной супер-верфи в Большом Камне. Здесь, однако, не идёт речь о том, что южные корейцы будут вкладывать деньги в проект. Они лишь готовы выступить подрядчиками и предоставить инжиниринговые услуги в области современных судостроительных технологий.
Самым масштабным российско-южнокорейским проектом на сегодня является создание комплекса по производству минеральных удобрений недалеко от Находки, инициатором и оператором которого выступает «Национальная химическая группа». Стоимость комплекса, ввод которого в эксплуатацию планируется на 2022 год, оценивается примерно в 6 млрд долларов США. В качестве главного инвестора должна выступить Hyundai. Вторым крупным проектом может стать строительство «Новатэком» терминала на Камчатке по перевалке сжиженного природного газа. Камчатским СПГ-терминалом пристально интересуется KOGAS. Однако участие южнокорейских инвесторов в этих и других потенциальных проектах серьёзно осложняется американскими санкциями в отношении России.
Южнокорейский крупный бизнес крайне чувствительно относится к санкционным рискам. Южнокорейские корпорации и банки вряд ли будут идти на деловое сотрудничество с Россией в тех случаях, когда это может навлечь на них гнев Вашингтона.[3] Это создаёт серьёзный барьер, учитывая, что американские санкции затрагивают топливно-энергетический комплекс, финансы, высокие технологии – то есть те самые секторы, где Россия хотела бы взаимодействовать с Южной Кореей.
Светлым пятном на этом фоне является настоящий бум южнокорейского туризма во Владивосток. Буквально за последние пару лет главный город российского Дальнего Востока стал популярной дестинацией для путешественников из Южной Кореи, среди которых преобладает молодёжь. Владивосток сегодня принимает около 40 авиарейсов из Южной Кореи в неделю, а в городе быстро формируется индустрия, ориентированная на южнокорейских туристов. Предпосылками туристического бума стала отмена в 2014 году краткосрочных виз между Россией и Республикой Корея, а также модернизация аэропорта Владивостока, которая была проведена к саммиту АТЭС в 2012 году.
От дружелюбия к стратегическому партнёрству?
Несмотря на наличие ряда совпадающих интересов и отсутствие причин для взаимной вражды, отношения между Москвой и Сеулом остаются в целом дружелюбными, но не слишком тесными и глубокими. Главный ограничитель – статус Южной Кореи в качестве младшего партнёра в альянсе с США.
До тех пор, пока будет сохраняться военно-политическая зависимость Сеула от Вашингтона, Россия и Республика Корея вряд ли смогут совершить качественный рывок в своих отношениях. Между тем появляется всё больше признаков, что Южная Корея начинает тяготиться своим подчинённым положением в альянсе.[4] Многие южные корейцы рассматривают альянс с США, по крайней мере – в его нынешнем виде, как унизительный фактор неполного суверенитета своей страны. Всё более явно вырисовываются расхождения в геополитических приоритетах Вашингтона и Сеула. Американцы заинтересованы в сохранении своей гегемонии в Восточной Азии, сдерживании Пекина и денуклеаризации Северной Кореи. Однако для южных корейцев приоритетное значение имеет курс на межкорейский диалог и поддержание хороших отношений с соседями по региону, прежде всего с Китаем.
Постепенный отход Сеула от положения клиента в отношениях с американским патроном представляется вполне вероятным сценарием. Если это произойдёт и Южная Корея станет полностью суверенным игроком, Россия может стать одним из ключевых партнёров Сеула в новых геополитических условиях. Что немаловажно, Москва – в отличие от Вашингтона и Пекина – готова к абсолютно равноправным отношениям с Сеулом, без деления на старших и младших партнёров.
Россия по-настоящему заинтересована в том, чтобы Корейский полуостров не находился под гегемонией той или иной великой державы, а был бы самостоятельным центром силы. В этом смысле стратегическое партнёрство России и Кореи ещё впереди.
[1] http://english.yonhapnews.co.kr/news/2018/03/19/0200000000AEN20180319006600320.html
[2] https://ria.ru/world/20180830/1527476182.html ; https://sputniknews.com/military/201808301067586187-russia-south-korea-air-force-hotline/
[3] https://www.kommersant.ru/doc/3738311
[4] https://warontherocks.com/2018/09/will-america-lose-seoul-redefining-a-critical-alliance/
