Клуб «Валдай»

Уходящий 2018 год стал во многих отношениях знаковым и успешным для российской политики в Азии и Евразии. В евразийских делах самое главное – это то, что евразийская экономическая интеграция заработала, и теперь вопрос не в том, состоится ли она вообще, а в том, как её сделать более эффективной.

Заработал Таможенный кодекс Евразийского экономического союза (ЕАЭС), в мае 2018 года было подписано соглашение ЕАЭС и Китая – первое для союза соглашение с партнёром такого масштаба. Что касается азиатского направления – то в 2018 году оно, похоже, перестало быть экзотической частью российской внешней политики – наоборот, сместилось к её центру. Конечно, в силу угроз безопасности непростые отношения с США и Европой всё равно остаются первостепенным. Но позитивная часть повестки уже окончательно расположена в Азии.

В ноябре состоялся успешный визит главы российского государства в Сингапур, в ходе которого Владимир Путин принял участие в саммите Россия – АСЕАН, Восточноазиатском саммите и провёл целую серию двусторонних встреч с лидерами государств региона. То, что эти встречи прошли в Сингапуре было особенно важно ещё и потому, что повысило присутствие России в политическом и информационном пространстве Юго-Восточной Азии, где она пока видима в наименьшей степени. Кроме того, эти встречи и переговоры важны для сохранения в регионе сложившейся системы многостороннего взаимодействия и институтов. Которые сейчас (например, АСЕАН) сталкиваются с вызовами политики крупных внерегиональных игроков. Те же США с целью продвижения своих исключительных национальных интересов делают ставку на раскол и конкуренцию.

Контрастом этим успешным – особенно в части политического символизма – мероприятиям стала встреча АТЭС в Новой Гвинее, в ходе которой участникам не удалось согласовать финальное совместное заявление. Это произошло из-за конфликта позиций Китая и США, представители которых даже вступили между собой в дискуссию.

В целом укрепление и расширение российского присутствия в Азии и региональных делах происходит на фоне нарастающих с каждым днём противоречий между Китаем и США. После прихода в Белый дом Дональда Трампа многие в Китае были готовы считать, и не скрывали этого мнения, что это для Пекина лучший (чем Хиллари Клинтон) вариант. Высказывались предположения, что с Трампом можно «по-деловому» договориться и у него нет планов оказывать на Китай политическое давление. На практике всё оказалось иначе.

Несмотря на тёплый приём, который в апреле 2017 года президент США оказал Си Цзиньпину в своей резиденции, последовавшие в 2018 году действия Вашингтона оказались весьма резкими. Особенно в том, что касается наиболее важных для китайской экономики и достижения страной стратегических целей развития компаний высокотехнологического сектора. В США, видимо, доминирует точка зрения, что если на Китай последовательно давить, он не выдержит и пойдёт на капитуляцию. Будет пытаться сохранить экономическую взаимозависимость с США, важную для китайского развития. При этом в США забывают, что в конце 1950-х годов для Китая самым важным партнёром был СССР, что не помешало Мао Цзэдуну разорвать все связи для достижения внешнеполитической самостоятельности.

В практическом отношении весной 2018 года удар нанесли про компании ZTE – второй по величине в области телекоммуникаций, которой было запрещено поставлять на рынок США все виды своей продукции и покупать там любые комплектующие. Компания приостановила свою деятельность и возобновила работу только после того, как заплатила огромный штраф и сменила часть менеджмента, который обвиняли в нарушении санкций против Ирана и КНДР. В декабре 2018 года началась атака уже на флагмана китайской экономики Huawei. В Канаде была арестована её финансовый директор и дочь основателя Мэн Ваньчжоу. Её также обвиняют в нарушении санкций против Ирана и теперь в Вашингтоне ждут, как отреагируют китайские власти.

Эта реакция станет для всего мира показателем стрессоустойчивости китайской внешней политики. В том числе и для России. Ни для кого не секрет, что на фоне мер экономической войны, которую США ведут против России в финансовом секторе, китайские компании и банки не очень спешили создавать механизмы обхода этих так называемых «санкций». Часто отказывались работать с российскими клиентами, что контрастирует с высочайшим уровнем политических отношений между странами и взаимного доверия – между их лидерами.

Символом этого качества политических отношений стали в сентябре 2018 года участие Си Цзиньпина в пленарной сессии Восточного экономического форума, а китайского контингента – в крупнейших учениях российской армии. В целом Китай остаётся, конечно, крупнейшим и наиболее стратегически значимым партнёром России в Азии, хотя приоритет – это укрепление отношений с максимально возможным количеством стран региона. И здесь упомянутое необратимое обострение борьбы Китая и США может быть для российской политики как полезным, так и вредным.

С одной стороны, этот конфликт увеличивает желание малых и средних игроков видеть Россию более активно участвующей в азиатских делах. Это желание необходимо конвертировать в более активное экономическое сотрудничество и продвижение интересных для России форматов многостороннего взаимодействия. Таких, например, как Большое евразийское партнёрство – «зонтичный» формат для множества уже существующих инициатив. С другой стороны – активность в Азии может привести к тому, что России не всегда удастся сохранить позицию, которая бы устраивала всех региональных игроков. Сейчас уникальность российского положения в том, что в Азии нет ни одного государства, с которым бы у неё были плохие политические отношения. Это – важнейший актив национальной внешней политики, и его необходимо сохранить.

Отдельный вопрос – это отношения России и Южной Кореи и проблематика, связанная с Корейским полуостровом в целом. Он важен потому, что от мира в Азии зависит возможность реализации планов России по развитию Дальнего Востока. Для успеха поворота к Востоку России нужны международное сотрудничество, предсказуемость и инвестиции. Нестабильность в Северо-Восточной Азии означает отсутствие этих трёх возможностей. И, наоборот, стабильность – это важный аргумент в пользу того, что российские и иностранные инвесторы придут на Дальний Восток.

Политические отношения между Москвой и Сеулом практически безоблачны. Особенно при нынешней администрации. Развитию этих отношений не препятствует присутствие на территории Республики Кореи американского воинского контингента. Россия – важный потенциальный партнёр в случае дальнейшей стабилизации отношений между Севером и Югом полуострова. Несмотря на то, что американская и японская позиции остаются недостаточно гибкими для быстрого прогресса, президент Мун намерен добиться того, чтобы процесс примирения стал к концу его срока максимально необратимым. Россия здесь – важный потенциальный поставщик ресурсов для развития экономики северной части полуострова и потребитель рабочей силы из КНДР.

В уходящем году были сделаны новые попытки добиться качественных изменений в отношениях России и Японии. Всем запомнилось яркое предложение президента Путина, сделанное на ВЭФ, заключить между странами мирный договор уже в этом году и без предварительных условий.

Сначала оно было воспринято японской стороной с растерянностью, но в ноябре Москва и Токио вернулись к обсуждению территориального вопроса, и для этого были назначены даже отдельные специальные представители. В том случае если проблему окажется возможно тем или иным способом урегулировать, у России в Азии не останется потенциала для трений ни с одной державой. При этом нужно уже сейчас работать над тем, чтобы в будущем российско-японские отношения были неуязвимы для негативной региональной и глобальной конъюнктуры.

Евразийская интеграция в 2018 году окончательно стала реальностью регионального развития. Самое важное – после спада 2014 – 2016 годов динамично росла торговля между странами-участницами, а это традиционно наиболее важный показатель успешности интеграции. Для интеграционного объединения, где две крупнейшие по ВВП на душу населения страны (Россия и Казахстан) являются серьёзными экспортёрами энергоресурсов, – это вообще чудо. Тем более что большинство стран ЕАЭС являются членами ВТО, что не даёт возможности в приказном порядке сворачивать свои торговые связи с третьими странами в пользу партнёров по союзу. В течение трёх первых кварталов 2018 года внутренняя торговля в ЕАЭС росла почти на 12%. В 2018 году незначительно, на 1,8% в среднем, рос и ВВП в государствах союза. Здесь лидировала Армения с 7,5% и Кыргызстан – 4,6%. В первую очередь за счёт увеличения почти отсутствовавшего там много лет после распада СССР промышленного производства – в среднем на 12%.

Граждане ЕАЭС уже получают выгоду от интеграции, хотя и не всегда это осознают. При этом статистически в среднем интеграцию поддерживает порядка 64% населения стран-участниц – очень высокий результат для аналогов в мировой практике. Заработал единый Таможенный кодекс ЕАЭС, ратифицированный странами после долгих переговоров в 2017 году. Он окончательно на административном и техническом уровне зафиксировал возникновение самого большого и протяжённого в мире единого таможенного пространства, простирающегося от границ Китая до восточных рубежей Европейского союза. Теперь трансконтинентальная торговля Китай – ЕАЭС – Европа получит дополнительный импульс.

При этом она и так растёт. В 2017 году железнодорожный транзит в контейнерах вырос с 136 тысяч до 242,7 тысяч, то есть на 78,4%. А ещё в 2015 году никто даже слышать не хотел о том, что сухопутные перевозки через Евразию хоть как-то смогут составить величину, сравнимую с морскими через Тихий и Индийский океаны. В мае 2018 года в Астане было подписано Соглашение между Евразийским экономическим союзом и Китайской народной республикой. Это соглашение далеко от идеального. Но оно создаёт главное – правовую рамку для будущих отношений. Китай – важнейшая, наряду с Россией, держава Большой Евразии.

2018 год подвёл черту под многими внешнеполитическими и внешнеэкономическими начинаниями России в Азии и Евразии. Создана достаточно прочная база. Российское присутствие в этом мегарегионе – это новая нормальность для его остальных государств. Сейчас было бы важно не отвлекаться и строить на этом фундаменте прочное здание долгосрочного многостороннего взаимодействия.

Одновременно России нужно активно работать с партнёрами для того, чтобы снизить негативные эффекты её стратегического ухудшения отношений с США и серьёзного – с Европой. В том случае если политика России будет и дальше адекватна важнейшей мировой тенденции – смещению центра глобальной повестки в Азию, – она сможет оставаться важным фактором достижения национальных задач развития.