Получится ли у Китая стать глобальным лидером?

Мир всегда нуждается в альтернативе. Вопрос в том, какую форму эта альтернатива принимает. Китай стремится предложить не ощетинившийся ракетами военный лагерь, а пространство всеобщего процветания. В этом суть китайской стратегии конкуренции с США за глобальное лидерство, пишет Тимофей Бордачёв, программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай».

На прошлой неделе в Пекине состоялся второй форум «Одного пояса, одного пути». Участие в форуме приняли десятки глав государств и правительств мира, включая (а он был, несомненно, главным гостем) Президента России Владимира Путина. При этом, по сравнению с форумом, который прошёл два года назад, в мае 2017-го, количество и уровень зарубежных участников заметно повысились. Если в 2017 году помимо России на мероприятии были представлены преимущественно страны так называемого «третьего мира», то сейчас среди участников можно было заметить много представителей Европы и других развитых регионов планеты.

Это неудивительно. Мир всегда нуждается в альтернативе. Вопрос в том, какую форму эта альтернатива принимает. В случае СССР альтернатива также была сперва весьма привлекательной. Однако уже скоро приобрела вполне негативный образ тоталитарного монстра, неспособного предоставить своим гражданам элементарные условия благополучия. Китай стремится предложить другой образ альтернативы – не ощетинившийся ракетами военный лагерь, а пространство всеобщего процветания. В этом – суть китайской стратегии конкуренции с США за глобальное лидерство.


А в том, что такая конкуренция началась, уже ни у кого, похоже, сомнений нет. Несмотря на то, что первые залпы «торговых войн» прозвучали именно из Вашингтона после прихода к власти президента Дональда Трампа, объективные условия для начала конкурентной борьбы создали решения XIX Всекитайского съезда КПК, который состоялся 18–24 октября 2017 года в Пекине в Доме народных собраний. Впрочем, избрание Трампа главой американского государства и постановка Китаем целей, реализация которых должна заставить США потесниться в контроле над мировой экономикой практически совпали по времени. Можно в этой связи предположить, что для нового глобального противостояния сложились как объективные, так и субъективные условия. Тем более что первые уколы в отношении Китая позволяла себе уже администрация Барака Обамы.

Но дело не только в физическом увеличении количества участников форума и их географического представительства. Изменилась сама природа мероприятия и инициативы, с реализацией которой это мероприятие связано. Ещё несколько лет назад «Пояс и путь» рассматривался как в первую очередь транспортный, инфраструктурный и инвестиционный проект. Основные оценки делались относительно того, насколько реализация инвестиционных проектов «Пояса и пути» позволит увеличить наземный товаропоток из Китая в Европу и нарастить сопутствующие логистические и производственные возможности России, Казахстана и Китая. Эту задачу, безусловно, никто не отменял. Евразийский сухопутный мост хоть и не составляет пока серьёзной конкуренции морским торговым путям, но уже заметен на карте международной торговли. Более того, сотрудничество России и Китая в рамках реализации стратегии «Пояса и пути» вносит существенный вклад в развитие государств Центральной Азии. Комплиментарность подходов Москвы и Пекина к региону позволяет снять все подозрения по поводу якобы возможной между ними конкуренции.

Проект сопряжения Евразийского экономического союза и «Пояса и пути» можно считать историей успеха – в мае 2018 года между ЕАЭС и Китаем было подписано соглашение о сотрудничестве, позволяющее далее развивать взаимодействие по самому широкому кругу вопросов. Но главное – ЕАЭС в этом соглашении выступил в качестве одной из полноправных сторон, что существенно усилило его позиции на международных площадках в целом.

Россия – Китай: перспективы сотрудничества в рамках ЕЭК
Владимир Петровский
Для России основной проблемой сопряжения евразийской интеграции и инициативы «Пояса и пути» является то, что она стремится обсуждать не своё подключение к инициативе «Пояса и пути», а сопряжение инициативы с процессами евразийской интеграции в рамках ЕАЭС, то есть речь идёт не о российском подключении к китайскому проекту, а о возможности сопряжения равнозначных инициатив.
Мнения участников

Однако помимо фиксации очевидных достижений прошедший в Пекине форум показал и стратегические изменения всей концепции «Пояса и пути». Большинство выступающих согласились, что, несмотря на сохранение своей проектной составляющей, эта концепция становится новым широким форматом международного взаимодействия, нацеленного на решение задач развития всего человечества. Об этом в частности говорилось в ходе инаугурационной сессии Совета «Сети мозговых центров “Пояса и Пути”», состоявшейся 23–25 апреля на полях форума. В рабочем заседании приняли участие представители 16 мозговых центров, представляющих исследовательские организации со всего мира. Россия в Сети представлена Клубом «Валдай».

Уже год назад было очевидно, что глубинная причина американо-китайской конфронтации – это то, что Пекин впервые после падения СССР предлагает развивающимся странам альтернативный источник необходимых для такого развития ресурсов. Если всего 10–15 лет назад любое правительство Азии, Африки или Латинской Америки должно было обращаться в Международный валютный фонд или Мировой банк, то теперь есть фонды «Пояса и пути». Эта альтернатива, помимо общего снижения возможностей Запада поддерживать своё доминирование военной силой, представляет прямую угрозу позициям США и их союзников. И если СССР был всё-таки маргинальной силой, обращение к которому требовало отказа от базовых принципов рыночной экономики, то Китай действует в открытом, рыночном и прозрачном пространстве. Другими словами, он не предлагает альтернативную, убогую и деформированную шахматную доску, как это делал СССР, а играет на том же пространстве, что и Запад. Об этом, в частности, говорил в своём выступлении на открытии форума председатель КНР Си Цзиньпин. И это, безусловно, важнейший фактор, определяющий то, куда пойдёт мир после царящего сейчас всеобщего беспорядка. 

Если у Китая получится, то в мире постепенно сформируется два устойчивых полюса силы. Малые и средние игроки смогут выбирать, к какому из этих полюсов прислониться, а великие державы – Россия, Индия, возможно, Европа, смогут балансировать противостоящие друг другу США и Китай для сохранения относительной международной стабильности.

Вторым важным изменением стратегического характера стало очевидное движение Китая в сторону создания и развития многосторонних форматов для обсуждения важнейших вопросов международного развития. Традиционно китайская внешняя политика была всё-таки нацелена на решение вопросов в двустороннем формате, «с глазу на глаз». Сейчас Пекин всё более активно и уверенно берёт на вооружение стратегию, которая раньше была присуща преимущественно США и их ближайшим союзникам. Способность действовать не в одиночку, а создавая широкие международные коалиции и режимы – это залог успеха и в прошлом, и в современном мире. Не случайно, что США всегда препятствовали созданию тех режимов, которые они не могли контролировать. И всячески приветствовали сохранение Китая, России или Индии в положении «стратегического одиночества».

Кроме того, создание широких многосторонних форматов решит главную проблему – снимет опасения относительно растущего могущества Китая среди малых и средних государств Азии. Для самого Китая многосторонняя философия решения важнейших международных проблем – это надёжный способ преодолеть собственную склонность к чрезмерной уверенности в своих силах. 

Исторический опыт показывает, что дистанция от «копить силы, держаться в тени» до великодержавной самоуверенности может оказаться слишком короткой. И тогда с серьёзными проблемами столкнётся сам претендент на лидерство. Китай сможет стать действительно глобальным лидером и «мудрым гегемоном», только если будет опираться на многосторонние режимы и институты. К этому, в частности, КНР всегда призывала российская дипломатия.

И последнее. Любая сила – а для поддержания международного порядка требуется именно сила – нуждается в персонификации. Другое дело – и это вопрос принципиальный – принимает ли такая сила форму жёсткого доминирования или готова к гибким, многосторонним механизмам решения важнейших вопросов. Для того, чтобы осуществить свою амбициозную программу развития, Китай нуждается в колоссальных ресурсах. Сделать так, чтобы доступ к этим ресурсам сопровождался получением относительных благ всеми участниками процесса, является наиболее сложной задачей. И здесь Россия, как показали заявления её президента на форуме «Пояса и пути», готова быть для КНР не младшим союзником, а равным партнёром.

Китай: выйти из тени, показать силу
Анастасия Пятачкова
Китай до сих пор находится в стадии переосмысления своей роли на мировой арене. И ответ на вопрос, какую роль он себе отводит, ещё не найден. Отчасти именно поэтому столь эффективна теория «китайской угрозы», которая в большей степени отражает страх перед неизвестностью и опасения за разрушения ценностей неолиберального порядка, чем реальную возможность КНР превратить отношения со своими партнёрами в аналог традиционной даннической системы, пишет Анастасия Пятачкова, научный сотрудник НИУ ВШЭ.
Мнения участников
Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.