Новая «странная война»: существует ли опасность вооружённого конфликта между Россией и НАТО?

В последнем Мюнхенском докладе по безопасности говорится, что опасность вооружённого конфликта между Россией и НАТО возросла, но путь отступления от опасной грани ещё открыт. Я в этом не уверен. С учётом узких коридоров, в которых действуют самолёты и корабли в Чёрном и Балтийском морях, и усиленной милитаризации восточных окраин Европы, любой инцидент может привести к войне.

«Странная война» – это термин, характеризующий период между германским вторжением в Польшу 1 сентября 1939 года (за которым немедленно последовало объявление войны Германии со стороны Великобритании и Франции) и немецким блицкригом в мае 1940 года, когда Германии потребовалось менее месяца для того, чтобы нанести поражение Франции. В этот период две страны, предчувствуя начало войны, ускоренными темпами осуществляли программы перевооружения. В наше время в международных отношениях царит примерно та же атмосфера, хотя историческая ситуация существенно отличается от той, что сложилась к 1939 году.

В статье рассматривается вопрос о целесообразности повторного введения в оборот указанного термина. Это может помочь осознать нависшую над нами угрозу, опасность перерастания словесного противостояния в полномасштабную войну.

В 2014 году подошёл к концу 25-летний период «холодного мира». Вслед за началом революционных событий и интервенции на Украине, как и ожидалось, рухнуло дурно сколоченное здание европейской безопасности. С обеих сторон осуществляются программы перевооружения, что сопровождается пропагандистскими кампаниями и демонизацией противника. Всё это очень походит на новую холодную войну. Напомним её определение: это подспудная борьба, способная перерасти в прямой военный конфликт; однако в этих условиях ни одна из сторон не ведёт активных приготовлений к немедленному началу войны. Роберт Легвольд прав, утверждая, что это не повторение той холодной войны, а новая холодная война [1], а Эндрю Монагэн справедливо считает идею новой холодной войны неуместным анахронизмом, который отсылает нас к прежнему конфликту, вместо того чтобы сконцентрировать внимание на нынешнем [2]

Нет сомнений в том, что возобновлённая конфронтация является частью более масштабной переналадки всей международной системы. Хотя в Европе и в российско-американских отношениях вновь появились элементы холодной войны, они не выходят за пределы относительно небольших территорий и в отличие от прежнего конфликта не носят характера напряжённой идеологической схватки. Возобновившаяся конфронтация имеет глобальное измерение, и, хотя между сторонами случаются ожесточённые словесные перепалки, конкурирующие образы будущей Европы больше не являются её эпицентром. Налицо элементы понятийного конфликта, но им далеко до глубоко укоренившихся сущностных идеологических различий, вызванных расколом между правыми и левыми, который питал холодную войну. Теперь в основе конфликта лежат проблемы, оставшиеся с окончания холодной войны, в частности неудача с созданием стабильной и всеобъемлющей системы безопасности в Европе, а также ужесточение позиций сторон, виной которому отчасти является борьба за «новый Запад» на окраине Европы.

Я не считаю, что нынешний исторический период отвечает критериям возрождённой холодной войны. Новая «странная война» отражает характер нынешних угроз куда лучше. Как подчёркивают многое комментаторы, сегодняшний мир столкнулся с более масштабными опасностями, чем в разгар холодной войны. Интеллектуальные и идеологические ограничения сняты, а общепринятые нормы урегулирования конфликтов забыты в ходе всеобщего ликования по поводу окончания холодной войны. Сейчас лишь узкая полоса пограничных европейских земель разделяет две главные силы современности: атлантические державы, движимые логикой расширения, и Россию, всё ещё приверженную идее трансформации. И теперь обе стороны окапываются и готовятся к длительному и непримиримому конфликту.

Это отражено в некоторых стратегических документах, недавно опубликованных в США. Обнародованная 18 декабря 2017 года Стратегия национальной безопасности представляет собой частичный возврат к «доктрине американского превосходства», разработанной в администрации Буша, в том числе к тезису о возможности ядерного удара в ответ на «неядерное стратегическое нападение». В документе указывается на опасность, исходящую от «ревизионистских держав», то есть России и Китая, которые ставятся на одну доску со странами-изгоями вроде Ирана и Северной Кореи и «транснациональными террористическими организациями – в особенности группировками джихадистов» [3]. В предыдущей стратегии Обамы Россия была названа угрозой наряду с вирусом Эбола и ДАИШ (запрещена в РФ – ред.), теперь же её повысили до уровня «стран-изгоев». Это можно расценить как признание следующей основополагающей истины: проблема состоит в конфликте великих держав, а не в эмоциональном нормативизме либерального мирового порядка во главе с США.

Америка прежде всего: стратегия без «добрых дел» Шехаб Aль-Макалех
В Стратегии национальной безопасности США изоляционизм не провозглашается главной внешнеполитической целью. Кроме того, прослеживается стремление исправить кое-какие огрехи и объяснить двойственность политики Америки, для чего особое внимание уделяется угрозам со стороны Китая и России и почти не говорится о «добрых делах» США, а также неизбежной победе либеральных ценностей во всех странах мира.

Новая стратегия отражает победу традиционного республиканского подхода к глобальной безопасности над гегемонистским мессианством неоконсерваторов и глобализмом либеральных интервенционистов. Документ отражает антиглобалистские взгляды Дональда Трампа с его лозунгом «Америка прежде всего» и обходит молчанием задачу продвижения демократии, основную тему во времена президентства Буша и Обамы. Авторы документа критикуют Россию, но самые резкие высказывания достаются Китаю.

На церемонии представления стратегии Трамп вновь заявил, что желает «построить великое партнёрство» с Россией и другими странами, но «так, чтобы всегда была возможность оградить наши национальные интересы». Он подтвердил, что ему позвонил Путин, поблагодаривший его за предоставленную ЦРУ информацию, позволившую предотвратить теракт в Петербурге. По его словам, «так всё и должно работать». Трамп сказал, «мы никому не стремимся навязывать свой образ жизни», прибавив, что он «не позволит косной идеологии стать препятствием на пути к миру»[4]. Трамп подтвердил свою приверженность «миру с позиции силы» и поставил себе в заслугу то, что при нём оборонный бюджет США на 2018 год вырос до 700 млрд долл[5]. И это при том, что оборонный бюджет России на тот же год составил всего 46 млрд долл. (2,8 % ВВП), причём половина средств будет потрачена на приобретение новой техники, а другая – на текущий ремонт[6].

Документ подготовлен советником по национальной безопасности в администрации Трампа Гербертом Макмастером и одним из его ведущих заместителей Надей Шэдлоу. Пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков, комментируя опубликованный документ, отметил следующее: «При беглом прочтении, особенно тех частей стратегии, которые так или иначе упоминают нашу страну, в целом, конечно, налицо имперский характер документа, налицо нежелание отказываться от однополярного мира, причем настойчивое нежелание, неприятие многополярного мира». Кроме того, он отверг утверждение о том, что от его страны исходит угроза безопасности США [7]. Китай также выступил против американского интервенционизма и глобализма, отвергнув инсинуации насчёт того, что он является «ревизионистским государством», и призвал США «отказаться от психологии холодной войны» [8].

Все эти темы и были акцентированы в новой Стратегии национальной обороны, 11-страничный открытый вариант которой был опубликован 19 января 2018 года. Авторы документа утверждают, что США выходят из «стратегической атрофии» и сталкиваются с проблемой «растущего глобального беспорядка», в условиях которого «первоочередной задачей США в области национальной безопасности становится не борьба с терроризмом, а противодействие межгосударственному стратегическому соперничеству». Во главе списка конкурентов значится Китай, который назван «стратегическим соперником, использующим хищнические экономические методы для запугивания соседей и милитаризации островов в Южно-Китайском море». Что касается России, то она «нарушила границы близлежащих государств и использует право вето в отношении экономических, дипломатических и оборонных решений своих соседей» [9]. Как и в Стратегии национальной безопасности, оба государства названы «ревизионистскими державами».

Куда делась Эбола? Приоритеты новой национальной оборонной стратегии США Владимир Батюк
То обстоятельство, что среди необходимых преобразований в американском оборонно-промышленном комплексе в новой национальной оборонной стратегии на первый план поставлено совершенствование ядерного арсенала США, свидетельствует о подготовке американского военного ведомства к Большой Войне, а не к контртеррористической операции или к борьбе с лихорадкой Эбола.

Список обвинений против России грозит ей серьёзными последствиями: «Россия стремится обрести право вето в отношении государственных, экономических и дипломатических решений, которые принимаются государствами, расположенными на её периферии, развалить Организацию североатлантического договора и изменить в свою пользу экономические структуры и структуры безопасности в Европе и на Ближнем Востоке. Использование ею передовых технологий для дискредитации и разрушения демократических процессов в Грузии, Крыму и на востоке Украины само по себе является предметом озабоченности, но в совокупности с расширением и модернизацией ядерного арсенала эта деятельность представляется явной угрозой». В документе отмечается «устойчивость, пусть и убывающая, мирового порядка, возникшего после Второй мировой войны» и содержится предупреждение о том, что соперничество с Китаем и Россией угрожает американскому мировому господству и подрывает её военное превосходство [10].

Авторы документа не скрывают обеспокоенности в связи с утратой некогда полного и бесспорного военного превосходства США: «Мы могли дислоцировать войска, когда считали нужным; наращивать силы там, где считали нужным, и использовать их так, как считали нужным. Но теперь мы сталкиваемся с конкуренцией во всех средах – в воздухе, на суше, на море, в космосе и в киберпространстве» [11]. Да, былого не вернуть, и Россия является одним из главных соперников.

Составители Nuclear Posture Review от 27 января 2018 года снова посетовали, что «США продолжают сокращать число ядерных вооружений и недооценивать их значимость», тогда как другие, «включая Россию и Китай, движутся в противоположном направлении» [12]. Авторы документа утверждают, что «Соединённые Штаты не рассматривают ни Россию, ни Китай в качестве противников и стремятся наладить стабильные отношения с обеими странами»; [13]и тут же приводят план широкомасштабной модернизации ядерных сил США (начавшейся ещё при Обаме), которая не может не усилить ядерную конфронтацию. В частности, решено понизить порог использования ядерного оружия, расширив спектр применения ЯО: установить на баллистические ракеты морского базирования боеголовки пониженной мощности и разработать крылатую ракету морского базирования в ядерном оснащении. Вот образчик современного стратегического мышления, напоминающий о наиболее мрачных временах холодной войны: «Эти дополнительные меры повысят потенциал сдерживания, лишив возможных противников ошибочной уверенности в том, что ограниченное развёртывание ядерных сил способно создать полезное преимущество над США и их союзниками» [14].

Министр обороны США Джеймс Мэттис пытается доказать, что пополнение американского ядерного арсенала новой крылатой ракетой обеспечит американским переговорщикам дополнительное средство давления на Россию, которую якобы надо вразумить, чтобы та не нарушала Договор о ракетах средней и меньшей дальности от 1987 года [15]. Логичнее было бы сказать, как именно Россия нарушает договор о РСМД, но американцы явно настроены на повышение градуса напряжённости и создание препятствий для достижения договорённостей. В особенности это касается Договора СНВ-3 от 2011 года, срок действия которого заканчивается в 2021 году. Как ни парадоксально, но договор полностью вступил в силу совсем недавно, 5 февраля, когда было выполнено положение о сокращении каждой из сторон числа развёрнутых на позициях вооружений до 1500 единиц. Перспектива его продления не радует издание Nuclear Posture Review. Как сказано в комментарии российского Министерства иностранных дел от 3 февраля, «этот документ нацелен на конфронтацию и является антироссийским» [16].

Ядерная напряжённость нагнетается с помощью новой волны санкций. В июле 2017 года Конгресс одобрил ряд мер, ограничивающих власть президента в части смягчения или отмены существующих санкций. Более ранние санкции, которые Обама ввёл своими указами, теперь приобрели законодательную силу и уже не могут быть сняты новым президентом [17]. Согласно вступившему в силу в декабре 2012 года акту Магницкого, под санкции попал ряд российских должностных лиц, якобы причастных к смерти аудитора Сергея Магницкого, а сейчас соответствующий список расширился. 28 июля [2017 года] Сенат США 98 голосами против двух одобрил новый пакет санкций (официальное название: Акт о противодействии врагам Америки посредством санкций – HR 3364 Countering America’s Adversaries Through Sanctions Act, CAATSA), и 2 августа упирающемуся Трампу не осталось ничего иного, как под ним подписаться. В законе содержатся предписания о составлении ряда докладов, в том числе доклада о размере состояния и активах самых богатых граждан России. По закону министерство финансов США обязано выпустить подробный доклад с перечнем «высокопоставленных российских политиков и олигархов», в том числе лиц из окружения президента Путина. Также необходимо привести оценку чистой стоимости их активов и данные об источниках их дохода.

Бесполезные списки? Перспективы 241 статьи Иван Тимофеев
Санкции США вынуждают отдельных представителей российской элиты выбирать – либо вы сохраняете лояльность России, но тогда мы отсекаем вас от глобальных финансов и других возможностей. Либо вы сохраняете за собой эти возможности, но отрекаетесь от российской власти. Попадание в списки лишает возможности маневрировать, заставляет делать выбор – либо за «белых», либо за «красных». И это не лучшая ситуация для крупного бизнеса, который предпочёл бы тишину вместо политической шумихи.

CAATSA предусматривает 12 карательных мер против России. В статье №241 министерству финансов и некоторым другим ведомствам вменяется в обязанность в течение 180 дней представить подробный доклад о «наиболее авторитетных политических деятелях и олигархах» России, включённых в данную категорию на основании их близости к российскому режиму и чистой стоимости их активов. «Кремлёвский список» был обнародован в самый последний день отведённого для этого по закону срока, 29 января 2018 года, и вызвал разочарование у тех, кто рассчитывал на введение жёстких мер. Похоже, что список, составленный ястребами Атлантического совета, был выброшен в корзину и заменён именами 114 высших должностных лиц с англоязычного сайта Кремля и списком 96 российских миллиардеров из журнала Forbes. Опубликование перечня с именами 210 россиян не влекло за собой немедленных санкций (исключение составляют 22 лица, включённые в более ранние санкционные списки), что вызвало гневную реакцию со стороны деятелей, подобных заместителю председателя сенатского Комитета по международным отношениям сенатору Бену Кардину, который направил государственному секретарю Рексу Тиллерсону письмо, где говорилось, что отказ от введения новых санкций «неприемлем»[18].

Характер недавних событий парадоксален. С окончанием холодного мира в 2014 году и началом «странной войны» в международной политике появился новый элемент неопределённости, усиленный последствиями британского референдума о выходе из ЕС и избранием Трампа. Столкнулись две мощные противоположные тенденции. Первая подразумевает интенсификацию акций в духе холодной войны, укрепление солидарности с атлантическими державами и создание единого фронта борьбы против России. Вторая учитывает происходящие в международной политике перемены и тот факт, что действия России на Украине явились следствием, а не причиной слома европейского режима безопасности, обусловленного первой тенденцией. Отсюда попытки разработать новые правила реагирования на изменения, происходящие на международной арене. Эту позицию разделяет меньшинство, но при всей её противоречивости она начинает восприниматься Трампом. Скандал под названием «рашагейт» способствовал сплочению военных традиционалистов и помешал развитию этой тенденции, что привело к возрождению «двухпартийной» внешней политики американского превосходства в её традиционных формах.

До последних событий (ужесточения санкций и публикации американских стратегических документов) считалось, что перерастание «странной войны» в полномасштабный военный конфликт возможно, но маловероятно. Сегодня вероятность такого развития событий возросла [19]. В последнем Мюнхенском докладе по безопасности (Munich Security Report) говорится, что опасность вооружённого конфликта между Россией и НАТО возросла вследствие роста напряжённости в связи с проведением военных учений и ослабления действия соглашений о контроле над вооружениями, но путь отступления от опасной грани ещё открыт [20]. Я в этом не уверен. Первая «странная война» длилась всего девять месяцев, тогда как нынешняя уже превзошла по продолжительности саму Великую войну (4 года и 3 месяца). При благоприятном развитии событий «странная война» может длиться бесконечно долго, особенно в условиях равновесия потенциалов сдерживания; при неудачном стечении обстоятельств она способна мгновенно превратиться в полномасштабный межгосударственный конфликт. С учётом узких коридоров, в которых действуют самолёты и корабли в Чёрном и Балтийском морях, и усиленной милитаризации восточных окраин Европы, любой инцидент может привести к войне. Этого не хочет ни одна из сторон, в чём и состоит отличие нынешней ситуации от ситуации 1939 года. Мы вступаем в самый опасный период истории человечества: вероятность того, что эта история может закончиться раз и навсегда, чрезвычайно велика.


Примечания 

[1] Robert Legvold, Return to Cold War (Cambridge, Polity, 2016).

[2] Andrew Monaghan, A ‘New Cold War’? Abusing History, Misunderstanding Russia (London, Chatham House Research Paper, May 2015).

[3] National Security Strategy of the United States, December 2017, p. 25, https://www.whitehouse.gov/wp-content/uploads/2017/12/NSS-Final-12-18-2017-0905.pdf

[4] ‘Donald Trump Delivers a Speech on National Security Policy’, 18 December 2017, https://factba.se/transcript/donald-trump-speech-national-security-december-18-2017.

[5] Julian Borger, ‘Trump Says US Could Use Nuclear Weapons against Conventional Attacks’, Guardian, 19 December 2017, p 16.

[6] Эти цифры приведены Путиным в ходе его ежегодной пресс-конференции 14 декабря 2017 г.

[7] ‘Washington’s New Security Strategy has “Imperial Nature” – Kremlin’, www.rt.com, 19 December 2017, https://www.rt.com/news/413625-us-security-strategy-peskov/.

[8] ‘”Abandon Cold War Mentality”: China Hits Back at Trump’s “Selfish” National Strategy’, www.rt.com, 19 December 2017, https://www.rt.com/news/413630-china-us-national-security-strategy/.

[9] Summary of the 2018 National Defence Strategy of the USA: Sharpening the American Military’s Competitive Edge (Washington, DC, Department of Defense, 2017), p. 1.

[10] Summary of the 2018 National Defence Strategy, p. 2.

[11] Summary of the 2018 National Defence Strategy, p. 3.

[12] Secretary of Defense, Nuclear Posture Review, February 2018, p. 1, https://www.defense.gov/News/SpecialReports/2018NuclearPostureReview.aspx.

[13] Nuclear Posture Review, February 2018, p. 2.

[14] Nuclear Posture Review, February 2018, p. 7.

[15] ‘Mattis: Proposed US Cruise Missile a Bargaining Chip with Russia’, RFE/RL Russia Report, 6 February 2018, https://www.rferl.org/a/russia-mattis-cruise-missile-bargaining-chip/29023940.html.

[16] Министерство иностранных дел РФ, Комментарий Департамента информации и печати МИД России в связи с публикацией новой ядерной доктрины США’, 3 февраля 2018 г., http://www.mid.ru/en/diverse/-/asset_publisher/zwI2FuDbhJx9/content/kommentarij-departamenta-informa....

[17] Обама вводил санкции 6 марта и 18 декабря 2014 г., 1 апреля 2015 г., и 26 июля и 29 декабря 2016 г.

[18] ‘US Senators Decry Decision to Hold Off on New Russian Sanctions’, RFE/RL Russia Report, 31 January 2018, https://www.rferl.org/a/us-senators-attack-trump-decision-hold-off-russia-sanctions/29009067.html.

[19] Jeffrey Edmonds, ‘How America Could Accidentally Push Russia into Nuclear War’, The National Interest, 6 February 2018, http://nationalinterest.org/feature/how-america-could-accidentally-push-russia-nuclear-war-24378.

[20] Munich Security Conference, Munich Security Report 2018: To the Brink – and Back?, https://www.securityconference.de/en/discussion/munich-security-report/munich-security-report-2018/.

Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.