Немецкий парадокс: как кризис с мигрантами усиливает позиции Меркель

Критики из ЕС начинают понимать, что любая «война» с фрау Меркель может кончиться плохо.

Беспрецедентная волна сексуальных нападений на женщин в новогоднюю ночь в Кёльне породила в Германии и за её рубежами сомнения в том, что правительство канцлера Меркель представляет себе, как можно справиться с наплывом беженцев, ставшим результатом её политики открытых дверей. В интервью сайту Valdaiclub.com Иван Крастев, председатель софийского Центра либеральных стратегий, поделился своими взглядами на то, как немецкое правительство может справиться с неожиданными внутренними последствиями этого кризиса и каким может быть политическое будущее канцлера Меркель.

Важно понять суть кризиса, на который реагирует Германия, сказал И. Крастев в телефонном интервью. «Если бы соблюдались дублинские соглашения, то в Германию не попал бы ни один беженец, а теперь Европейский союз оказался на грани серьёзного кризиса», - сказал учёный.

Пригласив беженцев в Германию, Берлин нарушил Дублинское соглашение, но сделано это было по двум причинам: «Сильную нагрузку от беженцев испытала периферия ЕС - такие страны, как Греции и Италия, которые и без того страдали от финансового кризиса. Они негативно относятся к Германии из-за навязываемой ею политики жесткой экономии. То есть, ЕС мог потерять моральную легитимность не только в глазах мирового сообщества, но и в глазах своих собственных граждан».  

Проблема с государствами на границах ЕС состояла в том, что «они почувствовали себя преданными Евросоюзом, преданными Германией, и именно тогда Германия начала действовать», говорит Крастев: «Что касается миграционного кризиса, то Германия на этот раз поступила прямо противоположно тому, что она сделала во время кризиса евро, и в этот раз никто не сможет обвинить её в эгоизме».

Другим важнейшим мотивом пригласить к себе беженцев стала оценка рисков. «Немецкое правительство не назовёшь наивным, - говорит Крастев. – Его шаги определяла такая логика: если вы хотите в какой-то момент закрыть границы Европейского союза, единственный способ сделать это легитимно – это сначала их открыть».

«Можете ли вы представить себе, что ведёте переговоры с Турцией, чтобы она оставила у себя более двух миллионов беженцев, и при этом не хотите иметь ни одного беженца в Германии?» – говорит Крастев. По его мнению, Германия считает, что интеграция беженцев  в долгосрочном плане принесёт пользу немецкой экономике: «Если проанализировать состав беженцев, то вы увидите, что некоторые из сирийских беженцев относятся к светскому среднему классу, и они намного лучше тех, кого принесёт следующая волна, которая ожидается из таких стран, как Афганистан и Пакистан».  

Касаясь стоящих перед Берлином задач после нападений в Кёльне, Крастев сказал, что наибольшей проблемой для немецкого правительства в настоящий момент стала необходимость продемонстрировать, что ситуация находится под контролем: «То, что привело в ярость многих в Германии, это не сами нападения на женщин,  а то, что часть СМИ, часть полиции поначалу попытались замалчивать проблему. Так что некоторым образом это стало восстанием против политкорректности».

По мнению Крастева, трудно предсказать дальнейшее развитие ситуации. «Как можно видеть из позиции немецкого правительства, контроль над внешними границами Европейского союза станет намного важнее, будет введена намного более жесткая политика в отношении тех беженцев, которые  нарушают закон. Поэтому призывающие к более жестким мерам в качестве альтернативы действиям Меркель с удивлением увидят, что правительство Германии сделает то же самое», - добавил учёный.

В то же время никто не может обещать немцам и другим европейцам, что давление со стороны беженцев и мигрантов прекратится, и это самая большая проблема, считает Крастев: «Одно дело - жёстко говорить, а другое – жёстко действовать».

«Большинство немцев напуганы, потому что они видят перед собой совершенно иную и враждебную культуру. Но с другой стороны, присутствуют сильные опасения расистских и ксенофобских беспорядков. И очень сложно сказать, чем обернутся эти настроения», - говорит эксперт.

Важным следствием кризиса стало то, что он «придал легитимность голосу тех, кто относился к мигрантам со скепсисом и враждебностью, чтобы нападать на них в рамках либеральной парадигмы, а не извне её, - говорит Крастев. - Одно дело сказать, что вы против беженцев – людей, спасающихся бегством от войны и страданий, и совсем другое дело использовать феминистскую идеологию и заявлять, что мы не потерпим тех, кто не уважает права других».

Отвечая на вопрос о политических перспективах канцлера Меркель после событий в Кёльне, Крастев ответил, что выводы делать рано: «Причина, и очень важная при этом, состоит в отсутствии ясной политической альтернативы. Я не думаю, что крайне правые могут забрать у Меркель политическую инициативу, а если говорить о левых, то социал-демократы ещё более благоволят мигрантам, чем Меркель. Так что ей удалось сохранить свое положение в центре».

Критики Меркель из ЕС начинают понимать, что любая «война» с ней может кончиться для Европейского союза очень плохо, говорит Крастев: «С этой точки зрения, углубление кризиса странным образом укрепляет позиции канцлера».

«Представляется, что канцлер Меркель считает, что она преодолела кризис в своём правительстве, и сейчас, поскольку она займёт ещё более консервативную позицию, у неё есть шанс удержать свои позиции», - считает ученый. Но это будет очень трудный процесс, потому что «в отличие от любого другого кризиса, кризис с беженцами затрагивает эмоции избирателей, и ситуация будет очень нестабильной. И создадут ее события, а не политика; лучший пример тому – Кёльн».

Иван Крастев – председатель Центра либеральных стратегий в Софии, Болгария

Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.