Межкорейский саммит: глубокий символизм протокола

Третий межкорейский саммит запомнится автору сочетанием небывалой пиар-волны и относительно скромных результатов, умело оттенённых глубоким символизмом в каждом элементе протокола. Было много улыбок и прекрасных, частично постановочных, фото. В конце концов, даже СМИ Республики Кореи проговорились о том, что два дня перед саммитом президент Мун потратил на его репетицию. Впрочем, и Ким Чен Ын был весел и даже шокировал часть южнокорейской аудитории вопиющим несоответствием сложившимся клише. 

Конечно, южане первый раз проводили саммит «на своей половине демилитаризованной зоны». Однако экспертам стоит разбирать не столько то, кто с кем обнялся, сколько то, привели ли эти объятия к важным результатам. 

Главное значение саммита в том, что он состоялся. Само мероприятие и прозвучавшие на нём заявления вызвали поддержку международного сообщества, так что олимпийское потепление может смело продолжаться ещё минимум два-три месяца. Но превратится ли тактическое потепление в стратегический курс – по-прежнему неясно. 

Саммит Кима и Муна: для чего нагнетается позитив? События клуба
Саммит лидеров Северной и Южной Кореи, прошедший в пятницу, 27 апреля, на границе двух государств, стал важной вехой на пути разрядки напряжённости вокруг Корейского полуострова. Но, к сожалению, событие, которое анонсировали как «историческое», не приведёт к преодолению глубинных причин корейского кризиса. Проблемы, связанные с северокорейской ядерной и ракетной программой, могут быть разрешены только на встрече Ким Чен Ына с президентом США Дональдом Трампом, проведение которой всё ещё под вопросом. К таким выводам пришли участники экспертной дискуссии по итогам межкорейского саммита, прошедшей в клубе «Валдай».

Отражающую итоги саммита Пханмунчжомскую декларацию можно назвать историческим или прорывным документом только в том случае, если плохо помнить итоговые документы предыдущих саммитов. Судите сами: 

  • Текст устремлен в будущее, в том смысле, что стороны «обязуются принимать меры для…», «стремиться к…» и «активно участвовать в…». Конкретики меньше, чем ожидалось.

  • С точки зрения режима снижения военной напряжённости – налицо определённый откат к тому уровню, который был между Севером и Югом в 2013–2015 годах, но это уже хорошо. Впрочем, первой проверкой отказа от враждебных действий будет реакция властей РК на очередную попытку консервативных некоммерческих гражданских организаций запустить на Север новую порцию листовок.

  • Однако из новых идей – только военный центр связи в Кэсоне. И переговоры на высоком уровне, и активизация контактов военных, и развитие мер доверия – всё это уже было. Даже действительно очень важная идея зоны мира на спорной морской границе (так называемой северной разграничительной линии) в Жёлтом море – уже была записана в итогах саммита-2007.

  • То же самое касается воссоединения железных дорог Юга и Севера, поскольку на деле речь идёт о восстановлении регулярного сообщения с Юга до северокорейского Кэсона – таковое было прекращено только в 2016 году, когда власти Юга закрыли тамошний совместный промышленный комплекс.

  •  Острые темы были убраны из повестки во избежание срыва. Не обсуждались ни права человека в КНДР, ни экономическое сотрудничество. И даже тема денуклеаризации не нашла в итоговой декларации особого внимания: мораторий Ким специально объявил ранее (чтобы нельзя было сказать, что на него надавили или уговорили), так что лидеры Юга и Севера просто подтвердили единую цель объявления Корейского полуострова безъядерной зоной.

  • Специального документа, подводящего итог Корейской войны, тоже не подписали. Таковой решено подписать позже (ориентировочно – до конца 2018 года), организовав для этого трёхсторонний саммит с участием США или четырёхсторонний – с участием США и Китая.

  • Развитие культурных обменов и возобновление встреч разделённых семей – вещь хорошая, но значение её или церемониальное, или затрагивает небольшую группу родственников.

Конечно, надо учитывать и то, что возможности для прорыва были очень сильно ограничены. Политическое движение между Севером и Югом сдерживается необходимостью соблюдать нерушимость союза РК и США. Если Сеул начнёт вести себя слишком своенравно, у Соединённых Штатов хватит рычагов влияния, в первую очередь – экономических, чтобы жёстко его осадить. Собственно, именно поэтому Мун отрабатывает тему денуклеаризации, позиционирует межкорейский саммит как ступеньку к саммиту Кима и Трампа, предлагает дать президенту США Нобелевскую премию мира (ибо это его мудрые санкции подтолкнули Север к сотрудничеству) и вообще представляет Сеул главным посредником между Пхеньяном и Вашингтоном, организатором их сближения.

 Ким плюс Трамп равно что? Константин Асмолов
В свете слухов про северокорейско-американский саммит многие эксперты решили, что пора открывать шампанское. Однако, как сказал автор в одном из интервью, по его мнению, рано даже не открывать шампанское, а идти в холодильник за бутылкой, и этому есть несколько причин.

Экономическое сотрудничество не менее жёстко ограничено существующим режимом санкций. Конечно, если Северная Корея в течение долгого времени будет соблюдать взятый на себя мораторий, его можно будет попробовать смягчить – но тут ключевое слово «попробовать». 

На дальнейший ход межкорейского сближения могут повлиять следующие факторы:

  • Внутриполитическая обстановка на Юге. Мун Чжэ Ин во многом «выжимал» межкорейскую повестку в преддверии выборов в местные органы власти, которые состоятся 13 июня. Так как Мун – не столько демократ, сколько популист, не исключено, что после этой даты активность на межкорейском направлении существенно снизится.

  • Судьба ядерной сделки США и Ирана. Если Трамп её разорвёт, Северная Корея получит очередной урок того, что в современном мире гарантии могут не работать, а соглашения не стоят бумаги, на которой они написаны. Копилка не доверяющих Соединённым Штатам пополнится очередным аргументом.

  • Обострение американо-китайских отношений, связанное не только с торговыми войнами, но и с тем, что Вашингтон отходит от политики «одного Китая». Если визит нового советника по национальной безопасности Болтона на Тайвань состоится, это может вызвать серьёзные пертурбации в треугольнике «Вашингтон – Пекин – Пхеньян».

  • Наконец, неочевидно, состоится ли саммит Кима и Трампа, а если и состоится, сумеют ли стороны не только поговорить, но и договориться. Если Трамп, как обещал, «встанет и уйдёт», нас может ждать новый виток обострения, потому что нелюбители Пхеньяна смогут смело заявить: «Мы были готовы к диалогу, но раз они отказались капитулировать, нам ничего не остаётся, кроме как перейти к плану «Б» – от слова «бомба».

Прорыв наступит, если указанные события пройдут без происшествий и осенью 2018 года лидер Южной Кореи сумеет провести в Пхеньяне следующий саммит с более определённым итогом.

Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.