То обстоятельство, что среди необходимых преобразований в американском оборонно-промышленном комплексе в новой национальной оборонной стратегии на первый план поставлено совершенствование ядерного арсенала США, свидетельствует о подготовке американского военного ведомства к Большой Войне, а не к контртеррористической операции или к борьбе с лихорадкой Эбола.
Утверждённая 19 января 2018 года национальная оборонная стратегия Соединённых Штатов призвана обеспечить реализацию – посредством военных инструментов – целей Стратегии национальной безопасности США, которую президент Дональд Трамп утвердил в декабре 2017 года. В этой связи следует подчеркнуть, что СНБ-2017 самым радикальным образом отличается от своей предшественницы, СНБ-2015, которую утверждал ещё Барак Обама.
Во-первых, составители СНБ-2015 не сомневались в безальтернативности и несокрушимости американского лидерства в мире. Как писал Обама в предисловии к данному документу, «сегодня Соединённые Штаты – сильнее и находятся в лучшем положении для того, чтобы воспользоваться возможностями нового столетия и оградить наши интересы от рисков неспокойного мира… Успешная стратегия обеспечения безопасности американского народа и продвижения интересов нашей национальной безопасности должна начинаться с одной неоспоримой истины – Америка должна быть лидером»1.
А вот у тех, кто работал над СНБ-2017, оптимизма насчёт американского лидерства уже существенно меньше. В документе прямо говорится об «американском обновлении и восстановлении американского лидерства… Америка, которая в безопасности, процветает и свободна – это Америка, которая сильна, уверена в себе и которая будет лидировать за рубежом»2.
Во-вторых, в СНБ-2017 приоритеты расставлены совсем не так, как в СНБ-2015. В СНБ-2017 ни о вирусе Эбола, ни об углеродных выбросах ничего не говорится. Среди главных вызовов национальной безопасности США отмечаются следующие:
-
Китай и Россия бросают вызов американской мощи, влиянию и интересам, пытаясь подорвать американскую безопасность и процветание
-
Диктаторские режимы Народно-Демократической Республики Корея и Исламской Республики Иран намерены дестабилизировать свои регионы, угрожать американцам, их союзникам и притеснять свои собственные народы
-
Транснациональные группы – от террористов-джихадистов до международных преступных организаций – предпринимают активные усилия, направленные на нанесение ущерба американцам3
Соответственно, национальная оборонная стратегия США 2018 года следующим образом определяет характер военных угроз Соединённым Штатам: «Центральным вызовом американскому процветанию и безопасности является восстановление долгосрочного стратегического соперничества со стороны тех, кого стратегия национальной безопасности классифицирует как ревизионистские державы. Становится всё более ясно, что Китай и Россия хотят изменить мир в соответствии со своей авторитарной моделью»4.
Соответственно, новая американская оборонная стратегия на первый план ставит противостояние прежде всего военным державам – в первую очередь КНР и РФ, в меньшей степени – КНДР и ИРИ. Что касается террористических группировок и организованной преступности, то борьба с данными вызовами американской национальной безопасности рассматривается в данном документе как второстепенная задача.
Авторы документа не скрывают своей тревоги по поводу того, что американские вооружённые силы утрачивают своё некогда неоспоримое и абсолютное превосходство. «На протяжении нескольких десятилетий Соединённые Штаты обладали неоспоримым или внушительным превосходством в любом операционном пространстве, – указывается в национальной оборонной стратегии. – Мы могли размещать наши войска там, где хотим, собирать их там, где хотим, и действовать так, как мы хотим. Сегодня же в любой сфере мы сталкиваемся с противоборством – в воздухе, на земле, на море, в космическом и киберпространствах»5.
В связи с этим американская национальная оборонная стратегия 2018 года предусматривает модернизацию ядерных сил, инвестиции в американские силы и средства, предназначенные для проведения операций в космическом и киберпространствах, дальнейшее развитие систем связи, вычислительных устройств, боевого управления, контроля, разведки и рекогносцировки, развитие систем ПРО, борьбу с мобильными боевыми платформами в сфере действия вражеских систем ПВО и ПРО, увеличение возможностей американских вооружённых сил по осуществлению манёвра и обороны в условиях неприятельского нападения, инвестиции в автономные боевые системы с использованием элементов искусственного интеллекта и, наконец, укрепление устойчивости и надежности боевого снабжения и обеспечения6.
Следует отметить, что появление новой американской национальной оборонной стратегии было встречено без особого энтузиазма, в том числе и в Пентагоне. Как отмечает военный обозреватель The New York Times Хелен Купер, ссылаясь на сотрудников американского оборонного ведомства, «необходимость одновременно бороться с террористами и готовиться к возможной войне между крупными державами ложится дополнительным бременем на вооружённые силы, которые уже работают на пределе своих возможностей. Ситуацию ещё больше усугубляет неопределённость, которая окружает бюджет Пентагона с 2011 года, когда были введены обязательные ограничения расходов»7. Тот факт, что уже через несколько часов после публикации открытой версии американской оборонной стратегии, в ночь с 19 на 20 января, федеральные власти США оказались частично парализованными из-за того, что конгрессмены не смогли достичь компромисса по новому федеральному бюджету, является лишним доказательством масштабности финансовых проблем, с которыми сталкивается официальный Вашингтон и которые неизбежно будут сказываться на американской военной политике.
Таким образом, новая американская стратегия национальной обороны означает серьёзный поворот в военной стратегии Соединённых Штатов. Был назван новый главный противник («ревизионистские державы», Россия и Китай) и, соответственно, указаны новые средства борьбы с ним.
То обстоятельство, что среди необходимых преобразований в американском оборонно-промышленном комплексе в данном документе на первый план было поставлено совершенствование ядерного арсенала США, свидетельствует о подготовке американского военного ведомства к Большой Войне (а не к контртеррористической операции или к борьбе с лихорадкой Эбола). Этот поворот будет, несомненно, иметь далеко идущие последствия для американской военно-политической стратегии.
Примечания:
1 National Security Strategy. February 2015.
2 National Security Strategy of the United States of America. December 2017. P. II, 1.
3 National Security Strategy of the United States of America. December 2017. P. 3-4.
4 Summary of the 2018 National Defense Strategy of the United States. P. 2.
5 Ibid., p. 3.
6 Ibid., p. 6-7.
7 Cooper H. Military Shifts Focus to Threats by Russia and China, Not Terrorism. // The New York Times. January 20, 2018. P. A8. https://www.nytimes.com/2018/01/19/us/politics/military-china-russia-terrorism-focus.html
