Для Терезы Мэй голосование британцев за выход из ЕС не только открыло волшебную дверь к посту премьер-министра страны. В её интерпретации референдум продемонстрировал недовольство народа привычной политикой Консервативной партии. Во времена Дэвида Кэмерона, её предшественника на посту, власти больше пытались угодить состоятельным гражданам, забывая об интересах простых людей. Огромные территории были опустошены безработицей и бедностью. Именно она в 2002 году назвала консерваторов «скверной партией».
В своей первой речи в качестве премьер-министра в Бирмингеме 4 октября 2016 года она предприняла попытку сдвинуть вектор партии в сторону консерватизма социальной гармонии, то есть к политике, включающей социальную справедливость и взаимные обязательства – особенно в том, что касается ответственности сильных и богатых в отношении тех, кто таковыми не является. Если задуманное будет реализовано, фундаментальные изменения ждут не только внутреннюю политику Соединённого Королевства, но и внешнюю.
Правительство Дэвида Кэмерона придерживалось неолиберальной политики. Основным стремлением было остаться в неолиберальном ЕС. После финансового кризиса 2007 года была разработана жёсткая программа бюджетных трат, которая в первую очередь негативно отразилась на беднейших слоях британского населения. Она была в некоторой степени регрессивной и включала в себя понижение корпоративного налога и повышение наследственного налога. Пытаясь создать «большое общество», Кэмерон проводит различие между обществом, развитие которого необходимо поощрять, и государством, власть которого необходимо уменьшить.
Общественные ценности
Тереза Мэй, дочь англиканского викария, выпускница географического факультета Оксфорда, 6 лет проработала в Банке Англии и 12 лет в Ассоциации систем клиринговых платежей. В 1997 году она была избрана в Парламент и занимала пост министра внутренних дел более 6 лет. На последней должности Мэй продемонстрировала выдержку перед враждебной критикой, когда публично раскритиковала коррупцию в полиции и низкий уровень общественного доверия полиции. В её политике прослеживаются некоторые либертарианские идеи и тенденции: Мэй – ярая противница водомётов и сторонница поддержания общественного порядка путём консенсуса с местным населением. Она также поддержала однополые браки.
По утверждению Терезы Мэй, её будущая программа будет: «близка к великой истинной философии моей партии, касающейся единой нации – нас ждут большие перемены в экономике, социальной сфере и в самом понимании демократии». Воспитание в семье викария Англиканской церкви сильно повлияло на её характер и сформировало убеждение, что политика должна «работать для всех, а не только для избранных». Она обещает «новую радикальную политику социальных реформ». Её первым отступлением от политики Кэмерона/Осборна стало обещание более интервенционистской политики государства. «Государство существует, чтобы обеспечивать людей, организации и рынки тем, что они не могут сделать сами, нам необходимо использовать государственные инструменты на благо людей», – из речи на конференции Консервативной партии, Бирмингем. Она, как и Ангела Меркель, – прагматический политик, а не идеологический.
Новые возможности, вызванные выходом Великобритании из ЕС, смогут ужесточить миграционную политику, и это намерение очень популярно среди британцев и является одной из основ программы нового премьер-министра. Ранее, на посту министра внутренних дел, она ужесточила правила и сократила миграцию из неевропейских стран с 151000 в 2011-м до 97000 в 2013-м. Иммиграционный контроль занимает центральное место в её внутренней политике: премьер-министр искренне верит, что это укрепит чувство принадлежности к нации, усилит социальную солидарность и безопасность. Эти идеи характерны не только для консерваторов, но и для лейбористов, на голоса которых Мэй также рассчитывает. Иммиграционная политика смещается от прав граждан (в ЕС) к географической мобильности тех, кто уже имеет работу, чтобы въехать в Великобританию. Иммиграция будет тесно связана с наличием рабочих мест и позволит не ущемлять британских работников.
Социальное единство
Социального единства можно достичь путём большей социальной мобильности, распространения справедливости, уважения человеческого достоинства. «Это означает… сместить вектор британского развития в сторону обычных людей из рабочего класса. Дать им те возможности, которые часто являются привилегией состоятельного меньшинства…» Самым амбициозным проектом нового премьер-министра можно назвать стремление превратить Соединённое Королевство в «Великую Меритократию». В этом вопросе одним из первых её предложений стало возвращение избирательного обучения в государственные (грамматические) школы.
Новый консерватизм включает позитивную экономическую и прогрессивную роль правительства. По словам Мэй, «новая индустриальная стратегия будет касаться … долгосрочных структурных вызовов». Главная цель в этом вопросе – определить «какие сферы промышленности имеют стратегическое значение для нашей экономики, и поддерживать и развивать их при помощи новых политических механизмов в торговле, налогообложении, инфраструктуре, развитии навыков, обучении персонала, исследованиях и развитии». В отличие от рыночного неолиберализма, Тереза Мэй предлагает философию поддержания позитивного государственного управления. Она призывает к «разработке детального плана».
По мнению Терезы Мэй, государство должно оказывать содействие не только финансовым институтам, но также «жизненно важным наукам, аэрокосмической, автомобильной и высокотехнологичной промышленности». Эти размышления во многом совпадают с «распределительным планированием», а не с формированием государственных корпораций, как в социалистических обществах. В экономике она в первую очередь обращается к социальной ответственности компаний и обещает потребителям и наёмным сотрудникам входить в совет директоров.
Пока это всё стремления, выраженные на бумаге, и амбициозные планы, достаточно сложные для претворения в жизнь. Идеи консерватизма социальной гармонии появились в партии ещё при Бенджамине Дизраэли в 1868 году и ждут своего претворения в жизнь Терезой Мэй. «Социальная ответственность корпораций», занимающая важное место в академическом дискурсе, реализована пока только в формате маргинальных изменений корпоративного поведения. Прибыль акционеров остаётся доминирующим критерием успеха.
Место в международной политике
Тереза Мэй – сторонница свободной торговли и глобализации в том случае, если они работают на благо народа. Её международная политика имеет сильную взаимосвязь с двухпартийной системой, которой придерживались США и Великобритания со времен окончания Второй мировой войны. Она выступает за демократию и свободу. Тем не менее, в отличие от Тони Блэра, она бы слепо не доверяла президенту Джорджу Бушу, утверждавшему, что только США могут предложить «экономическую модель, необходимую для успеха». Но она обращается к «традиционным ценностям», которые разделяют США и Британия, обладающие «общей ответственностью лидеров мира» (речь в Филадельфии 27 января 2017 года). Выход Британии из ЕС создаёт отличную почву для двустороннего сотрудничества с США.
Тереза Мэй высказывает некоторые подозрения в отношении России и Китая, говоря, что «следует принимать, но опасаться президента Путина». Если это основная позиция Мэй, вероятнее всего, продолжится дальнейшее обсуждение данного вопроса и вырастет озабоченность национальными интересами в случае попыток иностранного вмешательства.
Более того, не следует ожидать кардинального изменения в вопросах международной политики. Премьер-министр поддерживает НАТО и призывает всех членов направлять больше ресурсов в альянс. Она разделяет мнение Дональда Трампа о «традиционных западных ценностях и интересах», защита которых напрямую зависит от НАТО.
Она допускает, что «конец холодной войны не привёл к началу нового миропорядка. Как не стал причиной конца истории». Как и Дональд Трамп, она убеждена, что исламский экстремизм представляет собой главную угрозу западным ценностям и институтам. Но Brexit, по её мнению, требует фундаментального переосмысления роли Британии в мире. Тереза Мэй предвидит укрепление связей с США. Но при этом предостерегает: «Это не должно подразумевать возвращение к провальной политике прошлого. Времена, когда Британия и Америка вторгались в суверенные государства в стремлении перекроить мир по-своему, позади».
