Восточный ракурс
Китай и Центральная Азия: постсоветское развитие

Восприятие Китая жителями Центральной Азии серьёзно отличается от того, как воспринимают Китай в Европе, остальной Азии, да и в других частях света. Географическая близость огромного Китая к Центральной Азии либо смущает, либо вдохновляет политиков, бизнесменов и обычных людей данного региона.

Поиск геополитического баланса сегодня практически безальтернативен – это Россия. Но сегодня российско-китайские отношения создают благоприятный геополитический фон для партнёрства стран региона с Поднебесной.

Однако некоторые страны Центральной Азии рассчитывают на сотрудничество с США, и иногда небезуспешно, хотя, как представляется многим, американцы начинают терять интерес к региону и к нуждам его государств. В то же время Вашингтон вновь разворачивается в сторону Афганистана, что не может остаться без внимания в странах региона.

В Центральной Азии отсутствует собственная национальная синология: научная, дипломатическая, военная, экономическая и, разумеется, журналистская. По-существу, наличием серьёзного и доступного китаеведения не может похвастаться ни одна из стран Центральной Азии. Сегодня актуальнейшая задача центрально-азиатских политиков, общественных деятелей и учёных – это быстрое создание исследовательских институтов, которые могли бы профессионально заниматься Китаем.

Нехватка серьёзных научно-экспертных и публицистических работ привели к созданию двух весьма разных «образов» Китая в общественном сознании людей.

Во-первых, это всё более укрепляющийся «страх» перед Китаем, который в сознании некоторой части населения в будущем представляется как мировой гегемон и агрессор. Следует отметить, что американский «страх» перед Китаем и «центрально-азиатский страх» имеют разное содержание.

Во-вторых, речь идёт о перманентном восхищении достижениями Китая, которое сопровождается постоянно расширяющимся интересом жителей Центральной Азии к истории, культуре, традиционной медицине, национальным видам спорта Китая, китайскому языку.

Два антагонистических «образа» соседней страны сосуществуют параллельно, при этом не мешая друг другу. Совершенно очевидно, что в основе этого лежит отсутствие или нехватка объективной и доступной информации. Для китайских специалистов по Центральной Азии должно быть ясно, что движение в регион только в азимуте экономического и инвестиционного партнёрства – это мало, а в ряде случаев ещё и создает существенные проблемы. Требуется параллельное и синхронное продвижение «мягкой силы».

На начальном этапе независимости центрально-азиатские государства столкнулись со сложнейшей проблемой пограничного урегулирования, оставшегося от Советского Союза. Прежде всего следует отметить в основном негативную реакцию политиков, населения на итоги отдельных казахско-китайских, кыргызско-китайских и таджикско-китайских пограничных переговоров и соответствующие подписанные документы. В Казахстане возмущались меньше, в Кыргызстане больше. В частности, в Кыргызстане до сих пор сохраняется устойчивое мнение, что страна уступила значительные территории Китаю. Однако в данном случае речь не идёт об «агрессивности Китая» в территориальных вопросах. По мнению многих жителей Кыргызстана, здесь определённую роль сыграла коррумпированность руководителей страны и ряда чиновников. Это влияет на формирование образа Китая в общественном мнении по вопросам кыргызско-китайских отношений и нередко является поводом для информационно-политических манипуляций ради решения тех или иных политических задач.

Евразия: обречённая на разделённость? Тимофей Бордачёв
Будучи родиной многих народов, Евразия никогда не была для них домом. Она всегда была лишь абстрактной идеей, мечтой, но никогда не могла стать субъектом геополитики. Наша цель – осмыслить Евразию в категориях рационального сотрудничества, нацеленного на извлечение выгод и решение национальных задач развития каждого из населяющих её народов.

Помощь России в решении пограничных проблем, а также вполне разумное и спокойное отношение Китая к некоторым непростым инициативам центрально-азиатских стран во многом способствовали достижению достаточно аккуратных соглашений по границе.

Особо обсуждается будущее Китая и его внутренней и внешней политики, прежде всего в отношении соседей. Наибольшее внимание уделяется так называемой «китайской демографической и экономической экспансии», которая, по мнению некоторых общественных деятелей, имеет глубокие исторические корни. С другой стороны, есть немало людей, которые подчёркивают толерантность, миролюбие китайцев и напоминают о том, что Китай сам в течение длительного времени подвергался военным вторжениям и агрессии со стороны иностранных захватчиков.

Успехи Китая невозможно отрицать. В частности, речь идёт о динамике экономического развития, достижениях китайской науки, культуры и спорта и так далее. Подчёркивается трудолюбие, бережливость китайцев – эти качества ставятся в пример. В кыргызской прессе уже появились призывы «учиться у китайцев». Особую поддержку эта тема получила среди бизнесменов и военных.

Большой интерес к Китаю проявляет молодёжь центрально-азиатских стран, многие из них обучаются в китайских вузах. Молодые люди отмечают стабильность обстановки в Китае, толерантность китайцев, отсутствие шовинистических и националистических выпадов. Многие юноши и девушки Центральной Азии хотят связать своё будущее с Китаем.

Концептуальные подходы внешней политики Китая в Центральной Азии были изложены в речи премьера Госсовета страны Ли Пэна в Ташкенте в 1993 году и в выступлении Председателя КНР Си Цзиньпина в Астане в 2013 году.

Следует особо отметить, что преемственность основных принципов, направлений и инструментария является важной составляющей руководства Китая, хотя между двумя выступлениями прошло двадцать лет. При этом необходимо иметь в виду, что преемственность не означает неизменности, догмата принципов и основных направлений, а обуславливает их диалектическое развитие.

Глобальная инициатива председателя КНР Си Цзиньпина «Один пояс, один путь» – это не проект и не программа, а, скорее всего, предложение Китая евразийскому миру сконструировать некий исторический процесс социально-экономической, инфраструктурной и инвестиционно-финансовой «континентализации» Евразии.

Инициатива «Один пояс, один путь» имеет одно чрезвычайно важное фундаментальное значение не только для Китая, но и для всего мира: переход Китая в стратегическом контексте от позиций «ведомого», как предписывали рекомендации Дэн Сяопина, к позициям «ведущего», мирового лидера, второй экономической державы. Эта ситуация кардинально меняет логику и структуру отношений с Китаем, в первую очередь – его соседей, но отнюдь не принципы и механизмы сотрудничества.

Инициатива «Один пояс, один путь» – практически первый в истории КНР глобальный внешнеполитический программный подход государства к решению евразийских проблем. Но на этом пути немало препятствий.

Пекинский саммит «Одного пояса, одного пути» не только ярко высветил ряд достижений в реализации инициативы, такие, например, как формирование финансовой базы, основных маршрутов и пространств сотрудничества, некоторых полезных проектных решений, базовых компонентов новой «шёлковой» дипломатии и так далее, но и выявил проблемы, которые необходимо устранить.

Сопряжение инициативы «Один пояс, один путь» и Евразийского экономического союза открывает серьёзные, «двухпространственные» возможности для развития центрально-азиатских стран. Многоканальный компромисс, созданный этим сопряжением – это процесс, куда должны быть органично встроены государства Центральной Азии.

Предстоящий осенью текущего года ХIХ съезд КПК должен подтвердить достигнутые успехи, решить возникшие проблемы и открыть новые возможности.

Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.