Как победить в новой холодной войне

Совместное формирование миропорядка с Россией и КНР не укладывается в американское представление о собственной истории, которая представляется им историей блистательных побед и реализацией их «миссии» по трансформации всего остального человечества в соответствии с «единственно правильной» американской моделью. Какая внешнеполитическая стратегия России представляется в этом контексте наиболее оптимальной?

Теперь уже можно с уверенностью говорить о фундаментальном изменении американской внешнеполитической стратегии. От попыток универсализировать так называемый «либеральный международный порядок», созданный Вашингтоном в 1940-е годы, распространить его на весь мир, США переходят к стратегии глобального сдерживания тех стран, которые отказались в этот порядок интегрироваться, прежде всего – России и Китая.

Налицо попытки воспроизвести в качественно новых условиях своего рода глобальную холодную войну и добиться раскола мира, когда по одну сторону баррикад находится «свободный мир» во главе с США, а по другую – «авторитарный блок» России, Китая и примкнувших к ним стран – «изгоев».

Администрация Трампа в принятых в конце 2017 – начале 2018 года доктринальных документах (Стратегия национальной безопасности,[1] Национальная оборонная стратегия[2] и Обзор ядерной политики[3]) провозгласила разворот обратно к стратегии сдерживания России и Китая как главных великих держав, отказавшихся примкнуть в качестве младших членов к ориентированному на США миропорядку.

Куда делась Эбола? Приоритеты новой национальной оборонной стратегии США Владимир Батюк
То обстоятельство, что среди необходимых преобразований в американском оборонно-промышленном комплексе в новой национальной оборонной стратегии на первый план поставлено совершенствование ядерного арсенала США, свидетельствует о подготовке американского военного ведомства к Большой Войне, а не к контртеррористической операции или к борьбе с лихорадкой Эбола.

За прошедший год с небольшим во внешней политике США произошли два главных изменения.

Первое – это качественное усиление односторонности, эгоизма и внешнеэкономического меркантилизма, снижение либеральной составляющей внешней политики и приверженности «либеральному международному порядку». США вышли из ТТП и Парижского соглашения по климату, запустили пересогласование НАФТА, сокращают объём зарубежной помощи и делают её ещё более откровенно нацеленной на реализацию их краткосрочных внешнеполитических интересов. Развитые и динамично развивающиеся страны, в том числе союзники США, воспринимаются не только и не столько как партнёры, сколько как конкуренты.

Второе важнейшее изменение – резкое и долгосрочное изменение баланса в политике в отношении Китая и России. В отношении обеих стран резко усилилась политика сдерживания (включая политические, военные и экономические элементы) и ослабла политика «вовлечения».

Непосредственные причины этих изменений разные. Первая причина – внутриполитическая. Речь идёт о стремлении Трампа сохранить поддержку своего электората, общем предпочтении республиканцами более одностороннего и эгоистического подхода к внешней и внешнеэкономической политике и вообще – адаптации США к появлению значительной части населения, недовольного глобализацией. Причина второго изменения – системная: вызов, который Россия и Китай бросают американскому лидерству и первенству, общее развитие мира в неблагоприятную для США и не соответствующую их идеологии и историческому нарративу сторону и при этом попытки администрации Трампа придать американской внешней политике не только наступательный пафос, но и новый внутренний стержень.

Однако основа у них одна и та же: признание того, что глобальный либеральный порядок не воцарился, а над американским превосходством нависла реальная угроза.  

Россия и Китай развиваются не по западному образцу. Решение Си Цзиньпина остаться у власти ещё как минимум на один срок окончательно разрушило американские надежды на демократическую трансформацию КНР в обозримой перспективе. Надежды Вашингтона на то, что экономическая зависимость от либерального порядка сделает Китай «ответственным стейкхолдером», рухнули. Пекин участвует в экономическом порядке частично и постольку, поскольку это выгодно для его внутренних задач.

Неограниченный председатель Александр Ломанов
В марте 2018 года сессия Всекитайского собрания народных представителей будет голосовать за набор поправок в конституцию КНР. Самый большой резонанс вызвало предложение исключить из основного закона ограничение пребывания на постах председателя и заместителя председателя КНР двумя сроками.

Однако, признавая провал предыдущей стратегии распространения американского порядка на весь мир, США в то же время пока не готовы перейти к тому, чего от них требуют Россия и Китай. А именно – к совместному формированию международного политического и экономического порядка с ними и с другими мировыми центрами в качестве соавторов и соорганизаторов, а затем и соуправляющих.

Во-первых, у США нет опыта длительного участия в международных порядках на равных с другими центрами силы и тем более совместного формирования этих порядков. Единственные известные им модели – это изоляционизм, то есть неучастие в «чужом» миропорядке, и интернационализм / вильсонианство, то есть формирование своего собственного порядка вокруг себя и на основе своих собственных правил, ценностей и институтов.

Во-вторых, совместное формирование миропорядка с Россией и КНР не укладывается в американское представление о собственной истории, которая представляется им историей блистательных побед и реализацией их «явного предназначения» и «миссии» по трансформации всего остального человечества в соответствии с «единственно правильной» американской моделью.

В-третьих, это противоречит идеологии США и их представлениям о собственной исключительности, не допускающих совместное создание международных порядков с кем бы то ни было, тем более с «авторитарными» державами.

В-четвёртых, слишком мало времени прошло с провозглашения Америкой своей самой грандиозной и окончательной в историческом плане победы, когда глобальное лидерство и первенство США казались почти что вечными, а трансформация всего остального мира неизбежной.

Таким образом, США возвращаются к единственной доступной им в этой ситуации альтернативе: сдерживанию. Имеет место не просто признание Вашингтоном конкурентной природы отношений с Москвой и Пекином, а возвращение к стратегии, нацеленной в конечном счёте на то, чтобы их победить.

От улучшения отношений с Россией администрация Трампа окончательно отказалась. К лету 2017 года президенту Трампу стало понятно, что Москва не будет следовать в фарватере американских интересов и рукоплескать его попыткам «сделать Америку снова великой». С тех пор политика сдерживания России лишь усиливается. Она выражается в ужесточении санкционного давления, наращивании военного присутствия США в Европе и увеличении финансирования программ военного сдерживания РФ, изменении ядерной доктрины США с целью усилить военное давление на Россию, втянуть её в гонку вооружений, в поставках летальных вооружений Украине, целенаправленном и всё более открытом противодействии России в Сирии, в том числе военными средствами. Не исключено расширение в перспективе географии соперничества России с США на постсоветском пространстве. Например, его распространение на Центральную Азию.

2017: потерянный год для отношений США и России Эндрю Качинс
Риск снижения качества двусторонних отношений значительно превышает риск их роста, и задача для политиков в Вашингтоне в Москве будет заключаться в основном в управлении глубоко противоречивыми отношениями недоверия при том, что общественное мнение в обеих странах также служит препятствием к сближению, пишет эксперт клуба «Валдай» Эндрю Качинс.

Доля сотрудничества в отношениях США с Китаем сокращена до минимума – прежде всего – диалог по Северной Корее, а также остаточное взаимодействие по вопросам мировой экономики и климата.

Однако эта новая американская стратегия глобальной конфронтации с Россией и Китаем и глобального раскола, воспроизводства новой биполярности, вряд ли увенчается успехом. Она противоречит как системным, так и внутриамериканским факторам и тенденциям. А потому её следует рассматривать как очередную переходную попытку США адаптироваться к миру, развивающемуся вопреки их идеологическим представлениям и предпочтениям.

Во-первых, новая американская стратегия противоречит глобальному контексту. Сегодняшний объективно более разнородный, плюралистичный мир, в котором средние, малые государства и негосударственные игроки играют всё большую роль и претендуют на всё большую субьектность и самостоятельность, невозможно загнать обратно в прокрустово ложе биполярности и глобальной холодной войны. Попытки США поставить страны Юго-Восточной Азии, Ближнего Востока и Европы перед выбором «с нами или с Китаем и Россией, но тогда против нас» обречены на провал и будут лишь ослаблять позиции Вашингтона в этих и других регионах мира.

Во-вторых, возвращение к глобальной холодной войне противоречит второму масштабному сдвигу американской политики: отказу от либеральности, усиления в ней экономического меркантилизма, эгоизма и односторонности. Начало прошлой холодной войны проходило в уникальных условиях тотальной экономической гегемонии США, на которых в 1945 году приходилось до 50% мирового ВВП, до 60% мирового промышленного производства и до 70% мирового торгового флота. Именно это позволило им выстроить либеральную экономическую систему – сначала в рамках Запада, а потом и в масштабах всего мира, – основанную на либерализации торговли (ГАТТ – ВТО), регулировании мировых финансов (Бреттон-Вудские институты) и масштабной зарубежной помощи союзникам и партнёрам (начиная с Плана Маршалла).

Сегодня подобного отрыва США от всех остальных нет и уже не будет. Вашингтон осознанно отказывается от роли «благожелательного гегемона», в том числе по отношению к своим союзникам, и вряд ли вернётся в ней в обозримой перспективе. Этому возвращению противоречат как структурные факторы (распределение сил между США и их союзниками в АТР/ИТР уже не так гегемонистично, как было раньше), так и долгосрочный сдвиг американского внутриполитического ландшафта.

В-третьих, стратегия глобальной холодной войны и глобального раскола противоречит долгосрочным тенденциям внутриполитического развития США: неизбежной ротации американских элит, формированиию в обеих партиях нового политического центра и, соответственно, выработке нового внешнеполитического консенсуса.

Контроль над вооружениями, сотрудничество в области безопасности и отношения США и России Валдайская записка №78
Кризис в отношениях России и США ставит под угрозу существующие режимы по контролю над вооружениями и, как следствие, стратегическую стабильность во всём мире. Однако успех диалога в этой сфере мог бы стать стимулом для улучшения взаимодействия между странами в более широком контексте.

Какая внешнеполитическая стратегия России представляется в этом контексте перехода США к политике глобальной холодной войны (и неизбежного провала этой политики) наиболее оптимальной?

Во-первых, ни в коем случае не сдаваться и не идти на компромиссы по таким вопросам, как Украина, Сирия, присутствие России в ключевых регионах мира и отношения и Западом в целом, не уходить с радаров мировой политики. Цель Вашингтона – выбить Россию как независимого глобального мирового игрока, вернуть её на правильные, с их точки зрения, рельсы развития. Тем более, образ российской угрозы необходим уходящей американской элите как способ продлить свою власть и будет культивироваться вне зависимости от того, имеет эта угроза место в реальности или нет. Официальное заключение спецпрокурора Мюллера о том, что деятельность тринадцати человек в частной интернет-компании создаёт большую угрозу национальной безопасности США и является атакой против американской демократии и демократии во всем мире – наглядный пример этого подхода.

Поскольку фундаментальная трансформация внешней политики США и их отказ от гегемонистской стратегии – как либеральной, так и нелиберальной – в конечном итоге неизбежны, задача России – выстоять и продержаться то время, пока Вашингтон будет пробовать разные модели сохранения гегемонии. И затем выстроить с ним партнёрские отношения на сбалансированных условиях и в рамках общего принятия США полицентричного мироустройства, согласия выстраивать международные порядки вместе с Россией и Китаем, а не без них или против них.

Отсюда – вторая задача: управлять российско-американской конфронтацией, которая в ближайшие годы будет только нарастать, и не допустить её перетекания в неконтролируемую эскалацию и особенно – в прямое военное столкновение. Для этого необходимо укреплять меры предотвращения кризисов и управления ими, меры транспарентности и доверия и правила поведения в военной сфере, запускать серьёзный диалог по международной стратегической стабильности в новых условиях.

В-третьих, следует всячески доказывать, что ставка на глобальный раскол мира между американским и российско-китайским блоками не работает, снижать блоковое противостояние в Европе и сводить на нет перспективы биполярного раскола АТР. Для этого, сохраняя стратегическое партнёрство с Китаем и формируя с ним международно-политическое и экономическое сообщество Большой Евразии, России имеет смысл главным императивом внешней политики в ближайшие несколько лет сделать укрепление сотрудничества с ключевыми партнёрами и союзниками США в Азии и, если получится, и в Европе. Следует продолжить позитивную динамику отношений с Японией и АСЕАН, предотвратить деградацию отношений с Индией по мере укрепления её партнёрства с США и не допустить того, чтобы выстраивание в рамках индо-тихоокеанской концепции четырёхсторонней антикитайской коалиции «США – Япония – Индия – Австралия» привело к биполярной поляризации Тихоокеанского региона в целом.

Чем раньше США осознают, что их подход глобального раскола и конфронтации не работает и что даже их союзники и партнёры сохраняют гибкие отношения с Москвой, тем быстрее они согласятся формировать миропорядки совместно с Россией и Китаем и откажутся от попыток повернуть историю вспять.



[1] https://www.whitehouse.gov/wp-content/uploads/2017/12/NSS-Final-12-18-2017-0905.pdf

[2] https://www.defense.gov/Portals/1/Documents/pubs/2018-National-Defense-Strategy-Summary.pdf

[3] https://media.defense.gov/2018/Feb/02/2001872886/-1/-1/1/2018-NUCLEAR-POSTURE-REVIEW-FINAL-REPORT.PDF




Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.