Как не допустить нового витка ирано-израильской конфронтации

Две израильские операции, проведённые в феврале и мае, можно расценить как попытку выиграть время, которая не только позволит Израилю и Ирану продумать дальнейшие шаги, но и даст возможность третьим странам – например, России – применить своё влияние, дабы избежать очередного открытого витка ирано-израильского противостояния. Вот почему всем участникам конфликта нельзя недооценивать роль встречи Путина и Нетаньяху, состоявшейся буквально за несколько часов до событий 10 мая.

10 мая 2018 года противостояние между Ираном и Израилем на территории Сирии вошло в новую фазу. Израиль заявил, что в ответ на запуск ракет с сирийской территории силами иранского подразделения «Кудс» его ВВС нанесли удары по ряду стратегических объектов Ирана в Сирии: транспортным узлам, разведпунктам, а также складу боеприпасов в окрестностях международного аэропорта Дамаска. Помимо того, израильским военным удалось вывести из строя и ракетную пусковую установку иранцев.

«Кудс» – это иранское подразделение сил специального назначения, являющееся частью Корпуса стражей исламской революции. Его основной задачей является реализация тактических и стратегических целей Ирана на Ближнем Востоке. «Кудс» принимал участие в антиизраильских военных действиях в Ливии, Сирии и секторе Газа практически с самого момента своего образования в период ирано-иракского конфликта в 1980–1988 годы. За деятельностью «Кудс» пристально наблюдал Израиль, который пришёл к выводу, что за последние месяцы Иран приступил к новой фазе реализации своих планов в Сирии. В течение длительного периода времени с момента появления на её территории деятельность иранцев сводилась к отправке оружия и развёртывании различных наёмных вооружённых сил по всей Сирии, включая области, расположенные вблизи сирийско-израильской границы в районе Голанских высот. 

Иран в фокусе российско-израильского диалога по Сирии Шломо Авинери
За последние несколько месяцев Иран в значительной мере укрепил свои позиции в Сирии путём усиления своего присутствия на границе Израиля. Военные базы с личным составом и техникой – часть политики Тегерана, которая явно направлена против Израиля и создаёт виртуальную ирано-израильскую границу.

После того, как силы ДАИШ* потерпели военное поражение, для Тегерана стало важным участие в процессе формирования новой политической структуры в Сирии, а также размещение в стране военной базы на постоянной основе. Наличие такой базы служило бы достижению стратегической цели Ирана по созданию непрерывного коридора от границ Тегерана до Средиземного моря. Новый этап реализации политических и военных действий, развёрнутых Ираном в отношении Сирии, всё больше напоминает поведение иранцев в Ливане, несмотря на явные отличия в политической и демографической обстановке. Таким образом, Израиль оказался в недопустимом для себя положении, будучи вынужден противостоять вооружённой до зубов проиранской группировке «Хезболла» в Ливане и иранскому контингенту, постоянно дислоцированному в Сирии.

Подобное положение дел вполне очевидно и понятно всем участникам событий в Сирии. Израиль уже не первый месяц делает предупреждения относительно наращивания военного потенциала Ирана. Иранское руководство, известное тем, что тщательно выстраивает краткосрочную и долгосрочную политику, не могло не зафиксировать восприятие угрозы Израилем и его обеспокоенности. Более того, оно ожидает и просчитывает возможные ответные действия Израиля.

Вот почему вызывают недоумение действия Ирана, которые создают очевидные угрозы безопасности Израиля и побуждают его к ответным мерам. 10 февраля беспилотный летательный аппарат, запущенный подразделением «Кудс», проник в воздушное пространство Израиля. А три месяца спустя силы того же «Кудс» нанесли удар по израильским пограничным позициям. Решения Ирана в отношении Израиля принимаются в Тегеране. Даже наделённый немалыми полномочиями Касем Сулеймани, командующий «Кудс», должен получать одобрение руководства на действия, которые могут втянуть Иран в серьёзное противостояние в то время, как иранское руководство вынуждено решать насущные вопросы, касающиеся будущего СВПД и волнений в стране. Было ли это ошибкой в суждениях Тегерана, не имеющего необходимых возможностей для противостояния Израилю в Сирии? 

Реакция Израиля, последовавшая 10 мая, не имеет никакого отношения к выходу Вашингтона из «ядерной сделки», хотя и можно предположить, что при выборе ответных мер Израиль воспользовался теми сложностями, с которыми в настоящее время сталкивается Иран. Обе стороны этого конфликта, кажется, не хотят ввязываться в полномасштабное военное противостояние и вынуждены тщательно взвешивать каждое слово во избежание неверного толкования и оценки действий друг друга.

Было бы неверно полагать, что Иран способен отказаться от своих стратегических целей и планов из-за реакции Израиля, однако ему придётся скорректировать их реализацию с учётом интересов обеих сторон. С этой точки зрения, две израильские операции, проведённые в феврале и мае, можно расценить как попытку выиграть время, которая не только позволит обеим сторонам продумать дальнейшие шаги, но и даст возможность третьим странам – например, России – применить своё влияние, дабы избежать очередного открытого витка ирано-израильского противостояния. Вот почему всем участникам конфликта нельзя недооценивать роль встречи Путина и Нетаньяху, состоявшейся буквально за несколько часов до событий 10 мая. Таким образом, события 9 и 10 мая 2018 года можно расценивать как начало новой фазы в решении сирийской головоломки – или по крайней мере её ирано-российско-израильской составляющей.

*Запрещена в РФ.

Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.