Интересы Ирана в Ираке определяются четырьмя задачами. Тегеран следит за тем, чтобы Ирак не восстановил достаточно сил, чтобы вновь представлять угрозу территориальной целостности Ирана; используя своё влияние, он пытается удержать у власти в Ираке партии, дружественные Ирану; он противодействует политическим или военным тенденциям, которые могли бы подорвать территориальную целостность Ирака; он принимает меры, чтобы его стратегические соперники не могли использовать Ирак в качестве плацдарма для борьбы с Ираном. В этом ключе следует рассматривать противодействие Ирана попыткам курдов добиться независимости и поддержку им военизированных формирований («Хашд аш-Шааби» – «Сил народной мобилизации»), действующих в амбивалентной правовой серой зоне, но в рамках государства, а также его взаимодействие со множеством шиитских, суннитских и курдских политических группировок. У Ирана также растут экономические интересы, особенно когда санкции США давят на его экономику. «Сегодня объём нашего экономического сотрудничества [с Ираком] составляет 12 миллиардов долларов в год, – отметил в прошлом месяце президент Ирана Хасан Роухани, отправляясь с трёхдневным визитом в Багдад, Кербелу и Наджаф. – Мы можем легко увеличить его до 20 миллиардов долларов в ближайшие годы».
Когда США начали сокращать своё военное присутствие в Сирии после утраты ДАИШ территориального контроля, президент Трамп заявил, что предпочитает держать войска в Ираке «для наблюдения за Ираном». Для Вашингтона Ирак становится всё более важным фронтом в кампании «максимального давления», целью которой является ограничение влияния Ирана в регионе. США применяют санкции против связанных с Ираном местных ополченцев и настоятельно призывают Ирак уменьшить зависимость от импорта иранской электроэнергии и газа, которая, как предположил госсекретарь Майк Помпео в марте, помогает Тегерану «создать вассальное государство» в Ираке. Однако, исходя из серии ограниченных по времени изъятий из американских санкций, быстрых решений не существует: иракские чиновники считают, что потребуются годы, чтобы создать альтернативы иранским поставкам энергоресурсов.
Иракские лидеры чётко дали понять о несогласии с тем, чтобы им навязывали холодные войны в регионе. «Ирак является частью этого региона, и для нас важно поддерживать хорошие отношения с Ираном на основе общих интересов», – заявил недавно президент Ирака Бархам Салех. Обратное также верно: Иран и США выигрывают от стабильного иракского правительства и не могут позволить стране вновь стать вакуумом безопасности. То же самое относится и к Саудовской Аравии, которая в последнее время усилила свой авторитет в стране, а также к России.
В логике с нулевой суммой, которой характеризуется большая часть региональной динамики, особенно после начала сирийского конфликта, эти общие интересы могут быть подорваны дестабилизирующим геополитическим соперничеством. «Любая эскалация в регионе сделает нас всех проигравшими», – заявил премьер-министр Абдул-Махди после решения США от 8 апреля внести в чёрный список Корпус стражей Исламской революции Ирана как иностранную террористическую организацию. Всем заинтересованным сторонам было бы гораздо полезнее конкурировать в развитии Ирака и таким образом сохранить свои достижения, чем использовать эту страну в борьбе друг против друга.
