Если история Homo sapiens имеет известное начало и более-менее предсказуемый финал, может ли наша гибель рассматриваться как несчастье для прошлых поколений или как трагический провал вселенского замысла? Было ли появление человеческого сознания простой случайностью эволюции или оно действительно имело значение для Вселенной?
Часто говорят, что европейская эпоха Просвещения представляет собой переход человечества из царства неволи, неотвратимости, в царство свободы. Философии социального прогресса рассматривали историю как свободу, которая раскрывалась под воздействием собственных движущих сил.
С началом новой геологической эпохи, известной как антропоцен (др.-греч. ἄνθρωπος – «человек», καινός – «новый» – ред.), кажется, что расцвет человеческих свобод в то же время разрушает основы, на которых они были построены. Цивилизация стала возможной только тогда, когда [более] 10000 лет назад эпоха голоцена (греч. ὅλος – «целый, весь» καινός – «новый» – ред.) принесла исключительную климатическую стабильность и благоденствие, которые сохранялись до недавнего времени.
Переосмысление современности как «общества риска» строится на слепой вере в нашу способность осознавать изменения, происходящие в окружающей среде, и отзываться соответственно, реагируя на мир как он есть. Тем не менее самой яркой человеческой реакцией на изменение климата является решимость не думать об этом и развёртывать ряд психологических защит против предупреждений учёных – и, таким образом, вести себя так, как будто ничего серьёзного не происходит.
С началом антропоцена мы начали видеть пределы человеческой спонтанности и самодеятельности. В дискуссиях между кантианским философом Эрнстом Кассирером и Мартином Хайдеггером в Давосе в 1929 году Кассирер защищал просвещённый гуманизм, а Хайдеггер утверждал, что более мрачное восприятие людей определено судьбой, вписанной в Бытие. Спор касался вопроса о том, ограничен ли человек существованием в замкнутом мире или может освободиться от этих оков, выйти за пределы самого себя и создать свой собственный мир. Иными словами, это была дискуссия, которая легла в доводов требований современности.
Теперь ясно одно: стремление к совершенствованию человечества – неудачный проект. Мы видим, что все утопии воспринимаются как естественные условия голоцена и предполагают, что независимо от того, какие социальные структуры могут ограничивать путь утопии, продолжающийся материальный прогресс не сталкивается с непреодолимым естественным барьером. Тем не менее всё более неприятный и необузданный климат, прогнозируемый в этом веке и далее, будет поглощать возрастающую долю ресурсов только для защиты экономических выгод прошлого.
Самообман (по общему признанию, это обстановка навязанного риска) и жёсткая конфронтация с научными предостережениями неизбежно подрывают оптимистические настроения поздней современности и заменяют их своего рода экзистенциальным страхом. Против солнечного гуманизма Кассирера мрачное видение Хайдеггера, похоже, подтверждается каждой новой статьей, опубликованной в научных журналах.
Появление новой эпохи заставляет нас по-иному заглянуть в будущее. Это уже не спекулятивная перспектива, построенная социальными существами – история как «разрыв с природой, вызванный пробуждением сознания» (по словам Якова Буркхардта) – активность Земли в антропоцене позволяет нам с большей уверенностью видеть изменения, которые станут реакцией на человеческие действия.
Скрытое наследие гегельянской истории, неотвратимое продвижение человеческой свободы, теперь воспринимается как принятие желаемого за действительное, причём не только потому, что свобода человека всё более ограничивается «геологией», а потому, что бесспорные преимущества этой свободы – свободы желания и возможности для самовыражения – теперь должны столкнуться с их тёмной стороной, использованием свободы во имя разрушения Земли.
Вопрос о выживании человеческого рода начинает переходить от периферии к мейнстриму, от спекуляций – к серьёзным мыслям. Хотя «экзистенциальный вопрос» можно рассматривать в физическом выражении, он также по-новому воскрешает старейшую загадку: что мы вообще делаем на этой планете? Мы вынуждены спросить, станет ли наш ответ на подступах к большому разрушению последним испытанием в нашем противостоянии?
Если история Homo sapiens имеет известное начало и более-менее предсказуемый финал, может ли наша гибель рассматриваться как несчастье для прошлых поколений или как трагический провал вселенского замысла? Было ли появление человеческого сознания простой случайностью эволюции или оно действительно имело значение для Вселенной? Если наш величайший триумф, современная наука и технологии не в состоянии избавить нас от уничтожения, то, возможно, в самом технологическом обществе заложено нечто, что мешает миру спастись?
