Одна из сессий ежегодного заседания Международного дискуссионного клуба «Валдай», которое прошло с 16 по 19 октября в Сочи, была посвящена глобализации как феномену. Её участникам, в том числе и автору этих строк, было предложено обсудить, насколько глобализация является вызовом для мироустройства, насколько попытки унификации различных обществ рождают противоположную тенденцию – активизацию политики идентичности, отталкивание от глобального и усиление локальных идентификаций по всему миру. Политологи и политики, писатели и драматурги пытались, каждый на своём профессиональном языке и исходя из своего географического и культурного бэкграунда, осмыслить феномен унификации и реакцию обществ на него.
Результаты дискуссии оказались любопытными: практически все участники согласились между собой в базовых тезисах. Доклады были скорее взаимодополняющими, чем спорящими друг с другом. Все они были далеки от алармизма и все относились к феномену глобализации, как к чему-то естественному, а не как к результату заговора в духе конспирологических теорий.
Чаще всего в общественных дискурсах глобализация представляется явлением новым, свойственным современности или даже только постмодерну. Однако можно утверждать и обратное: глобализация сопровождает человечество всю его историю или, как минимум, её письменный период. Унифицировать правила на больших территориях – это способ поведения, естественный для крупных государств, экономик, культур и религий. Тем более – он был естественным для империй, бывших скорее правилом, чем исключением в мире до эпохи национальных государств. В качестве примера классической глобализационной модели в евроазиатской части мира можно назвать эллинизм, которому уже около двух с половиной тысяч лет.
При этом полная и буквальная глобализация, то есть абсолютная унификация нормативных установок разных обществ, не может привести к успеху. Общества успешно локализируют глобальные механизмы, то есть изменяют, приспосабливая их к местным культурам, явления любого порядка – от христианства до ингредиентов блюд в Макдоналдсах.
Более того, глобализация сама рождает локальность. Мировым экономическим игрокам нужно разнообразие мира для успешной транзакции чего бы то ни было – от потоков рабочей силы и продуктов до туризма. Потоки между одинаковыми сущностями невозможны. Таким образом, глобальные игроки часто сознательно культивируют локальность для того, чтобы оставаться глобальными. Сейчас, пожалуй, в большей мере, чем в домодерновский период, важно не то, как человек жил и чего добивался, а в первую очередь то, где он родился. Место рождения может в огромной степени определять, как человеку предназначено жить и чего добиваться. То есть можно сказать, что в постмодерновской глобализации локальность важна как никогда.
Сложность и многообразие делает мир более устойчивым. Если представить себе глобальный мир из одинаковых политических, экономических, каких угодно «кубиков», то он, возможно, был бы более, а не менее конфликтным. Глобальное локализируется, а локальное может глобализоваться. Эти два тренда не противоречат друг другу: наоборот, их синтез – источник стабильности. Частные противоречия и конфликты происходят постоянно, в результате чего рождается система взаимодополнения глобальности и локальности. Сейчас мир в очередной раз занят поиском баланса между этими двумя трендами. Для него даже появился отдельный диалектический термин: глокализация.
