Визит президента Германии Франка-Вальтера Штайнмайера в Россию является отражением внешнеполитического курса, основанного на трезвой оценке наличествующих и среднесрочных реалий, а также математически точном расчёте коэффициента полезного действия двустороннего диалога, считает эксперт клуба «Валдай» Николай Павлов.
«Рабочий визит в Москву президента ФРГ Франка-Вальтера Штайнмайера – это, на мой взгляд, напоминание Кремлю о том, что Германия всегда была “предпочтительным партнёром” для России вне зависимости от мировой политической конъюнктуры, но прежде всего в условиях охлаждения отношений с Западом», – сказал в интервью ru.valdaiclub.com Николай Павлов, профессор кафедры истории и политики стран Европы и Америки МГИМО, член Центрального правления Общества «Россия-Германия». Он подчеркнул, что визит прошёл ещё до формирования канцлером Меркель нового коалиционного правительства и, вероятно, был согласован с высшим политическим руководством ФРГ.
Тем не менее, по словам Павлова, в данном случае первостепенную роль играет не канцлер и не президент, а общественное мнение граждан Германии, которые «в своём подавляющем большинстве выступают за возобновление взаимовыгодного сотрудничества в политике, экономике, культуре, но в первую очередь за восстановление былого доверия и возвращение к устойчивому и надёжному партнёрству».
Павлов подчеркнул, что немецкая политика в отношении России как минимум с 2009 года, когда была сформирована христианско-либеральная коалиция, находится в фазе холодной прагматики. «В основе выстраивания такого рода диалога стало не мышление в категориях желаемого, а трезвая оценка наличествующих и среднесрочных реалий, а также математически точный расчёт коэффициента полезного действия этого диалога, – отметил учёный. – В Берлине убедились, что в обозримой перспективе Россию невозможно не только адаптировать, но даже приблизить к системе евро-атлантических координат. Не получилось выстроить и шкалу совместных ценностей».
Было бы неправомерно говорить о том, что визит Штайнмайера в Москву стал сдвигом во внешней политике Германии и её отдалением от США, подчеркнул Павлов. «Атлантизм продолжает оставаться краеугольным камнем внешнеполитического курса Берлина, – говорит учёный. – Скорее происходит адаптация Германии к меняющимся условиям игры на международной арене в связи с укреплением позиций одних стран и ослаблением – других».
Основой германо-российских отношений продолжает оставаться экономика, напомнил Павлов. «Экономические связи между двумя странами можно сравнить с кровеносной системой, которую, если перекрыть, то последует физическое разрушение сложного межгосударственного организма, на строительство которого ушло много десятилетий, – говорит он. – А это неизбежно приведёт к ослаблению этих стран и в перспективе – к маргинализации их роли в мировой политике».
Несмотря на общий кризис отношений между Россией и Западом, инвестиционная активность немецких хозяйствующих субъектов в России растёт. «Важно, что основная масса германских компаний осталась на российском рынке, корректируя и приспосабливая свои проекты к меняющимся условиям, – говорит Павлов. – Немецкий и российский бизнес во многом адаптировались к негативной ситуации, связанной с санкционными режимами».
Но для адекватной оценки состояния российско-германских экономических связей необходимо помнить о масштабах. «Общий объём вложенных в российскую экономику немецких капиталов достиг в 2016 году 1,95 млрд евро. Тем не менее это капля в море. Напомню, что Федеративная Республика в одну только экономику Китая инвестирует ежегодно порядка 2,1 млрд евро. У нас же это суммарный показатель за все годы», – отметил учёный в заключение.
