Обострение отношений с Россией способствовало росту солидарности внутри НАТО, а также повышению уровня взаимодействия между НАТО и ЕС. Это, а также однозначно проамериканская ориентация ряда членов ЕС будет препятствовать любым попыткам Парижа или Берлина выстроить независимые от НАТО общеевропейские структуры коллективной обороны и безопасности или установить военно-политическую повестку дня, противоречащую той, что принята в Вашингтоне и Брюсселе.
Недавнее заявление генерального секретаря НАТО Йенса Столтенберга о зависимости Европейского союза от НАТО в вопросах обороны и безопасности опирается на реальные факты. На США приходится около 72% от общих военных расходов блока, а на США, Канаду и начавшую процедуру выхода из ЕС Великобританию – 80%.
Стоит обратить внимание на то, что вследствие зависимости ЕС от НАТО в вопросах безопасности и обороны члены ЕС вынуждены принимать ту военно-политическую повестку дня, которую определяет Вашингтон, а также следовать блоковой дисциплине. При этом США опираются в политическом плане не только на своих наиболее традиционных союзников – Великобританию и Канаду, но и на страны Балтии, а также некоторых других членов НАТО, чей институциональный и политический вес непропорционален их реальным военным и экономическим возможностям. При этом стоит учитывать и фактор вовлечения благодаря сотрудничеству с ЕС в орбиту НАТО тех членов Евросоюза, которые не входят в альянс, прежде всего Финляндии, Швеции и Австрии.
США стремятся побудить своих европейских союзников к повышению военных расходов и выполнению норматива 2/20 при одновременном сохранении «руководящей и направляющей» роли США и НАТО. Вашингтон стремится избежать повторения ситуации 2003 года, когда Франция и Германия совместно с Россией выступили резко против американского вторжения в Ирак. В этом плане военные структуры ЕС, а также структуры, не входящие ни в НАТО, ни в ЕС, например, франко-германская бригада, имеют право на существование, но они должны дополнять, а не противоречить НАТО.
Ситуация складывается для НАТО в целом благоприятно. Выход Великобритании из ЕС придаёт энергии давно существовавшим в Париже и Берлине планам по развитию собственных оборонных институтов ЕС. Однако отношения России и ведущих стран – членов ЕС значительно обострились после 2014 года, и эта ситуация сохранится в течение продолжительного времени. Перспектив отмены антироссийских санкций стран – членов ЕС, разрешения конфликта на Украине по приемлемому для ЕС сценарию или иного значительного потепления отношений с Москвой ожидать в краткосрочной перспективе не стоит. Обострение отношений с Россией способствовало росту солидарности внутри НАТО, а также повышению уровня взаимодействия между НАТО и ЕС. Это, а также однозначно проамериканская ориентация ряда членов ЕС будет препятствовать любым попыткам Парижа или Берлина выстроить независимые от НАТО общеевропейские структуры коллективной обороны и безопасности или установить военно-политическую повестку дня, противоречащую той, что принята в Вашингтоне и Брюсселе.
Изначально важным препятствием на пути развития оборонных структур ЕС было отсутствие значительных угроз и незаинтересованность в увеличении военных расходов. Сейчас же угроза международного терроризма стала для многих европейских стран вполне реальной, сохраняется проблема миграции, продолжает развиваться тема пресловутой «русской угрозы». Это сопровождается давлением со стороны Вашингтона с целью побудить своих европейских союзников увеличить военные расходы. Всё это будет способствовать более активному вовлечению ЕС и его профильных институтов в вопросы безопасности и обороны. Но проходить это должно под фактическим контролем со стороны НАТО, а роль ЕС должна ограничиться отдельными, нишевыми функциями. Вся цепочка событий последнего времени, включая подписание Совместной декларации ЕС – НАТО в июле 2016 года в Варшаве, а также принятие в ноябре 2016 года Плана реализации Глобальной стратегии ЕС в сфере безопасности и обороны и Плана действий в сфере европейской обороны, подтверждает это.
Заявления руководства НАТО о желании наладить отношения с Россией следует воспринимать достаточно скептически. Нет оснований ожидать уступок со стороны НАТО или признания национальных интересов России. Даже признание неизбежности вынесения за скобки переговоров по украинской проблеме статуса Крыма – весьма болезненный для Брюсселя вопрос. В то же время и со стороны России не стоит ожидать уступок, которые будут прямо противоречить её национальным интересам – например, дальнейшее расширение НАТО или любые переговоры по статусу Крыма.
Тем не менее можно рассчитывать на определённую сдержанность, предсказуемость и умеренный прагматизм со стороны НАТО в отношениях с Москвой. Дальнейшее обострение отношений, гонка вооружений, а тем более прямой военный конфликт не выгоден ни одной из сторон. Нынешние действия США и НАТО по наращиванию присутствия в Восточной Европе пока не создают прямой угрозы России, но являются весьма беспокоящим и раздражающим фактором особенно в свете продолжающегося развёртывания американской ПРО в Европе и противоречий по поводу договора РСМД (договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности).
Таким образом, в обозримой перспективе есть все предпосылки для ограниченного развития оборонных институтов ЕС. Но это вряд ли пошатнёт позиции НАТО или создаст новые угрозы для России. России следует продолжать активный диалог по военно-политическим вопросам на всех уровнях – как с НАТО, так и с ЕС. Но надеяться на существенный прогресс и улучшение отношений вряд ли стоит.
