ЕС – Восточное партнёрство: разные скорости, разное понимание

За неимением институциональных условий ЕС предлагает восточным партнёрам статус периферии. Те же, хотя бы из интересов удержания власти (национальными политэлитами) не спешат ускорять ход социально-экономических преобразований. Находясь в стадии строительства наций, они воспринимают «Восточное партнёрство» скорее в геополитической плоскости, сущность которой, особенно в наиболее успешных «фокусных государствах» в лице Украины и Грузии, однозначно антироссийская.

С одной стороны красивые слова, с другой – несбыточные мечты. Коротко так можно описать настроения перед саммитом «Восточного партнёрства». Европейский союз осторожничает в связи с кризисом на Украине, пытаясь одновременно сильно не обидеть Россию. Словом, на прорыв рассчитывать не приходится.

Государства Евросоюза и шести стран «Восточного партнёрства» – Азербайджан, Армения, Белоруссия, Грузия, Молдавия и Украина – собрались в Брюсселе на пятый саммит. Первая и главная задача: ориентировать «Восточное партнерство» на выполнение к 2020 году 20 ключевых задач, призванных придать новую динамику отношениям Брюсселя с восточными соседями Европейского союза. В особую группу выделяются Грузия, Молдавия и Украина, которые имеют договоры об ассоциации с ЕС и которым обещают экономические преференции как странам, «демонстрирующим существенный прогресс на европейском пути после выполнения чётких условий». В особую подгруппу выделяются Азербайджан, Армения и Белоруссия, которые «не только движутся с разной скоростью, но и имеют разные стремления относительно сотрудничества с ЕС».

Европейский парламент на пленарном заседании в Страсбурге перед брюссельским саммитом принял заявление, возродившее надежды на Украине и в Грузии. Решающее большинство депутатов приветствовало значительный прогресс в ряде областей этих стран, произошедший с момента проведения рижского саммита в 2015 году. Заявлено, что государства, демонстрирующие реальные результаты в реформационном процессе, надо поощрять, например, присоединением к таможенному союзу или даже включением в шенгенскую зону. Депутаты выступили с инициативой создания финансового фонда в рамках ЕС для поддержки тех стран, которые успешно движутся по евроинтеграционному треку, а также отметили необходимость продолжения попыток оказать давление на Москву. Если отталкиваться от этого политического заявления, которое не несёт за собой никаких юридических обязательств, то можно было бы говорить чуть ли не об историческом прорыве.

Восточное партнёрство: европеизация без вступления в ЕС Ирина Болгова
24 ноября в Брюсселе проходит пятый саммит «Восточного партнёрства». Впервые с 2009 года он проводится не в одной из восточноевропейских столиц, а в столице объединённой Европы, что призвано подчеркнуть консолидацию и высокий уровень внимания ЕС к своей восточной политике.

В то же время имеет смысл наряду с этими «поглаживаниями» упомянуть слова посла ЕС на Украине, который, ссылаясь на реальное положение дел, уже не раз говорил о том, что Европейский союз ни одной партнёрской стране не может предложить сейчас членство. Юг Мингарелли по сути подтвердил заявление Ангелы Меркель, сделанное в Риге два года назад: мол, «Восточное партнёрство» – это хорошо, но программа не является инструментом расширения ЕС. Такой подход демонстрирует и ничтожно малое количество средств, которое Брюссель выделяет на восточных соседей по сравнению, например, с Евросредиземноморским партнёрством. В ЕС нет единого мнения о политике соседства: Париж, Мадрид или Рим выступают за одно, в то время как Варшава, Бухарест и Стокгольм ратуют за другое. Всё это дополняется тем, что по предложению Венгрии в свете нового украинского закона об образовании в проект заявления включили текст, согласно которому партнёрские страны не могут ограничивать права этнических меньшинств.

В свете сказанного можно утверждать, что данная институциональная основа, созданная в 2009 году за неимением лучшего по инициативе прежде всего Варшавы и Стокгольма для формирования впечатления содержательного наполнения европейской политики соседства, исчерпала свой потенциал. Хотя с точки зрения Москвы это выглядит иначе, на самом деле «Восточное партнёрство» не располагает ни достаточным финансированием, ни требуемой политической волей. Кроме того, вес самых ярых поборников программы в лице Польши и Швеции в рамках ЕС в последнее время ощутимо сократился. А потому напрасно министры иностранных дел двух стран продвигали идею о важности активизации на направлении европейской политики соседства – эффект от подобного рода призывов в нынешней ситуации, как представляется, минимален. «Еврогранды», прежде всего ФРГ и Франция, нажали на педаль тормоза. Несмотря на их явное нежелание подыгрывать Путину, открыто заявляя о своей позиции, факт остается фактом: после череды событий на Украине они стали осторожнее, усматривая в «Восточном партнёрстве» возможности для стабилизации региона.

В контексте исходных намерений именно упомянутые слабые места программы обуславливают низкую эффективность её модернизационных возможностей, и в обозримом будущем не стоит рассчитывать на то, что европейская модель будет привита в шести «фокусных государствах». За неимением институциональных условий ЕС предлагает восточным партнёрам статус периферии. Те же, хотя бы из интересов удержания власти (национальными политэлитами) не спешат ускорять ход социально-экономических преобразований. Находясь в стадии строительства наций, они воспринимают «Восточное партнёрство» скорее в геополитической плоскости, сущность которой, особенно в наиболее успешных «фокусных государствах» в лице Украины и Грузии, однозначно антироссийская.

Данный расклад создаёт комфортные условия и для ЕС, который с чистой совестью может «умыть руки» применительно к сдерживанию России. Успешной реализации «Восточного партнёрства» отнюдь не способствует и колоссальный разрыв между шестью «фокусными государствами» – как в отношении амбиций, так и применительно к имеющимся реалиям.

Подводя итог, можно сказать, что «Восточное партнёрство» сильно сдало по сравнению с началом, которое, впрочем, также было не особо динамичным, но всё ещё плетётся. Каждый видит в программе то, что хочет.

Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.