По мнению профессора Чикагского университета, известного специалиста в области политики великих держав Джона Миршаймера, на международной арене у Вашингтона и Москвы разные программы действий. Отсюда их неспособность понять друг друга, что время от времени вызывает между ними дипломатическое противостояние.
Миршаймер, живой классик политического реализма, посетил прошедшую в Москве 18 октября экспертную дискуссию клуба «Валдай». В ней участвовали также учёные, дипломаты и журналисты из многих стран мира.
Миршаймер охарактеризовал нынешнюю напряжённость в отношениях между двумя державами как следствие столкновения двух точек зрения на международные дела – реалистической и либерально-интернационалистской – причём последняя продолжает оказывать преобладающее влияние на западный мир. Как считает Миршаймер, в научных спорах, разворачивающихся в США, одерживают верх сторонники либерального вмешательства. Причина – небывалая мощь и влияние, которые США обрели после окончания «холодной войны». И то, и другое внушило политическому классу Америки стремление к мировому господству.
«Нам захотелось господствовать над миром, – сказал Миршаймер. – США-де – незаменимое государство: выше всех сидит, дальше всех глядит».
В основе этой позиции, по Миршаймеру, лежат три постулата: наша страна невероятно богата, её безопасность полностью обеспечена, а её военная мощь такова, что позволяет ей осуществлять вмешательство в дела других государств по всему миру, не вызывая нареканий в собственном обществе.
Миршаймер считает безрассудным такое ничем не ограниченное использование военной силы, которое каждые два-три года приводит к возникновению локальных конфликтов. Политические реалисты вроде него самого и Стивена Уолта из Гарварда призывают к воздержанности, но пока что безуспешно. Сможет ли Дональд Трамп, став президентом (что, впрочем, маловероятно), переломить эту тенденцию?
«Трамп инстинктивно не приемлет настроя на мировое господство; он за воздержанность, – утверждает Миршаймер. – Однако мы расходимся с Трампом по целому ряду вопросов. Трамп высказывает наши мнения от своего имени, но всё, что он говорит, руководством внешнеполитического ведомства принимается в штыки».
Впрочем, внутри страны американским руководителям, так же, как и их коллегам в России, не особенно дают развернуться. Поэтому серьёзных изменений в политике не стоит ожидать ни от одного из кандидатов.
Вопрос о том, продолжится ли преобладание либерально-интервенционистского дискурса в американских политических кругах, парадоксальным образом зависит от способности Китая к дальнейшему подъёму. Если со временем в экономике КНР начнётся спад, то к 2050 году США станет ещё сильнее, чем сейчас, по отношению к другим странам и будет по-прежнему домогаться мирового господства, укрепляя позиции либеральных интернационалистов. Напротив, если в Китае продолжится подъём, США будут вынуждены сосредоточиться на сдерживании Китая. По мнению Миршаймера, Китай потенциально способен достичь такого могущества, что США придётся обратить на него самое пристальное внимание.
Он также повторил свой давний тезис о том, что конфронтация между США и Китаем, вполне вероятно, станет главным конфликтом предстоящих десятилетий, хотя существуют опасения, что и возрождающаяся напряжённость в отношениях между Вашингтоном и Москвой способна подтолкнуть обе страны к началу «холодной войны 2.0».
«Загонять Россию в союз с Китаем не имеет смысла, – сказал Миршаймер. – Надеюсь, что Китай и дальше будет развиваться, а у руководителей США хватит ума сообразить, что иметь плохие отношения с Россией – идея во всех отношениях плохая».
Отношения между Россией и США со временем улучшатся, а между Россией и Китаем ухудшатся. А вот конфронтация между США и Китаем, по мнению Миршаймера, неизбежна: в этом и заключается «трагедия великодержавной политики».
Хотя преобладающим течением мысли в США, Западной Европе и в таких странах, как Япония и Южная Корея, по-прежнему остаётся либеральный интернационализм, в России и Китае, по Миршаймеру, уже давно утвердился политический реализм.
«В результате, – признался Миршаймер, – в либеральном интернационалистском мире чувствуешь себя, как рыба без воды. В интеллектуальном плане я, скорее, в своей стихии в Китае, чем в США […], кстати, в России я тоже чувствую себя как дома. Я не знаю ни слова по-русски, культура России мне чужда, как и культура Китая, но в интеллектуальном плане большинство русских, как и большинство китайцев, исповедуют realpolitik».
Запад продолжает недооценивать чувство незащищённости, которое Россия испытывает с тех пор, как НАТО, созданная в эпоху холодной войны для сдерживания Москвы, начала приближаться к её границам. «Любая великая держава всегда очень чутко реагирует на изменения в своём ближайшем окружении», но именно это обстоятельство и ускользает от внимания либеральных интернационалистов. В 1999 году ослабленная Россия не стала официально возражать против первой волны расширения НАТО, но когда в 2004 году в НАТО вступили бывшие советские республики Эстония Латвия и Литва, у всех в России усилилось ощущение, что их страну берут в окружение. Заявление руководства НАТО от 2008 года о том, что в организацию в конечном итоге будут приняты и Грузия с Украиной, было «большой ошибкой». По мнению Миршаймера, «Россия этого не допустит».
Интересно, что либеральные интернационалисты вроде бывшего американского посла в Москве Майкла Мак-Фола искренне верили, что НАТО расширялась не для того, чтобы сдерживать Россию. Для них расширение НАТО на восток воплощало непреклонное шествие западной демократии и её учреждений, которое в один прекрасный день достигнет и самой России, если, конечно, у той получится пройти тесты на соответствие западным либеральным стандартам. Проблема в том, что России всё это представляется в ином свете.
«Он [Мак-Фол] – либеральный интервенционист. А Путин – нет, – пояснил Миршаймер. – Россия действует в соответствии с реалистической программой, а США – либерально-интервенционистской».
Главная задача для реалиста – установить, в чём заключаются стратегические интересы США. Украина и Грузия не представляют для США стратегического интереса и поэтому «США не должны предоставлять ни той, ни другой стране гарантии по статье 5-й».
По Миршаймеру, «идея о том, что [Украина] сможет, в конце концов, стать частью Запада, – это катастрофа для Украины. А разговорами про то, что украинцы могут стать частью Запада, и усилиями по их приведению к западным стандартам можно только обозлить русских».
Ближайшие соседи России «напрашиваются на неприятности», если думают, что у них есть «право» вступить в НАТО. «В международной политике всё совершается иначе, – заметил он. – Никаких таких "прав" нет. Кубинцы имели "право" в 1963 году приглашать русских, чтобы те установили на острове ракеты? Нам так не казалось. Нам не кажется, что страны, расположенные в западном полушарии, имеют право приглашать в западное полушарие великую иностранную державу. Когда имеешь дело с Соединёнными Штатами Америки, забудь о "правах" – их у тебя нет!».
И всё же Миршаймер верит, что нынешняя атмосфера конфронтации между Россией и Западом способна привести к возрождению реалистического мышления. Хотя либеральным интервенционистам и мнится, что такие люди, как они, «живут в мире XIX века» (фраза принадлежит Джону Керри), сейчас под влиянием украинского кризиса и подъёма Китая происходит возрождение великодержавной политики. Период с 1989 по 2014 год был временем «отдыха от реализма». Теперь, по мнению Миршаймера, этот отдых закончился. По всему миру набирает обороты великодержавное мышление. Миршаймер, или, как его ещё называют, «г-н Реализм», отметил, что дебаты именно на эту тему он и ожидает услышать на XIII Ежегодном заседании клуба «Валдай» в Сочи.
