Пока трудно прогнозировать, что произойдёт на выборах, которые состоятся в Великобритании 12 декабря. Но ясно одно, что это будут одни из самых захватывающих и потенциально драматических выборов, которые Великобритания не проводила очень давно, пишет эксперт клуба «Валдай» Мэри Дежевски.
За два дня до Хэллоуина – дня, когда Великобритания должна была покинуть Европейский Союз, но не сделала этого – парламент одобрил запрос премьер-министра о проведении досрочных всеобщих выборов. Эти выборы представляют собой последнюю попытку покончить с патовой ситуацией, которая возникла с июня 2016 года, когда шаткие итоги референдума о выходе из ЕС столкнулись с настроениями в парламенте, где сторонников остаться в ЕС оказалось большинство. И вот 12 декабря Великобритания снова идёт к урнам.
У этих выборов несколько особенностей. Это первые выборы с 1923 года, которые проводятся в декабре. Обычно правительства Великобритании предпочитают избегать зимних выборов, ибо из-за плохой погоды или гриппа многие откажутся голосовать. Это в основном ложные предположения. Избирательные участки в Великобритании, как правило, находятся совсем рядом с домами жителей – в отличие от США, где многие вынуждены добираться на избирательные участки на автомобилях. Более того, те, кому будет трудно голосовать по той или иной причине, могут зарегистрироваться для голосования по почте.
Налицо иной отвлекающий элемент. Поскольку Рождество (25 декабря) наступит менее чем через две недели после выборов, избиратели могут быть слишком озабочены другими вещами, такими как покупка подарков, планирование и посещение детских рождественских пьес, и их не будет волновать предвыборные кампании. Как сообщается, пока наблюдается активная регистрация для голосования, особенно среди молодых людей, что предполагает вполне разумный уровень интереса к выборам. Но что же произойдёт в день 12 декабря?
Однако остаётся вопрос, позволят ли эти выборы выйти из тупика в британской политике, порождённым Brexit. Справедливо отметить, что это не совсем то, на что надеялся Борис Джонсон, когда он в июле стал премьер-министром. В конце концов, любые выборы – это риск. Он, безусловно, предпочёл бы назначить выборы после того, как покончит с Brexit. Но этого не случилось. Несмотря на то, что вопреки всем прогнозам Джонсону удалось договориться об изменённой «сделке» с Брюсселем, и в отличие от Терезы Мэй депутатов он в принципе получил одобрение членов парламента, которые также выдвинули условия, способные разорвать его сделку клочья.
Таким образом, политическая патовая ситуация продолжается по очень простой причине.
Референдумы не вписываются в парламентскую систему Великобритании – по крайней мере, если результат противоречит политике правительства или воле большинства в парламенте. Выборы, которые Тереза Мэй провела в 2017 году, возможно, могли бы разрешить проблему, но на самом деле всё стало ещё хуже. В новом парламенте значительное большинство депутатов выступало против Brexit, полагая, что он не отвечает национальным интересам Великобритании. Кроме того, Мэй потеряла абсолютное большинство, что затруднило принятие правительством каких-либо законов.
Почему же результаты парламентских выборов так сильно отличались от результатов референдума? Дело в том, что депутаты избираются по мажоритарной системе по одному от каждого избирательного округа, а референдум отражает всенародное голосование на национальном уровне. Маловероятно, что разрыв между парламентом и «народом» будет таким большим в стране, где депутаты избираются по более пропорциональной системе. Но выборы в Великобритании так не проводятся.
Когда Борис Джонсон стал премьер-министром после того, как Тереза Мэй подала в отставку, он столкнулся с теми же вызовами, что и она. Один из них заключался в том, чтобы признать отсутствие парламентского большинства для Brexit со сделкой и просто осуществить Brexit без сделки. В этом случае Великобритания временно разрывает большинство торговых и других договорённостей, что может привести к огромным потерям для экономики. Другой вариант - предложить второй референдум о членстве в ЕС в надежде подтвердить или отменить первый.
Но парламентского большинства не было ни для одного из этих вариантов. Депутаты настолько яростно выступают против Brexit «без сделки», что они даже приняли закон, который вынудил Джонсона просить Брюссель об отсрочке, игнорируя дедлайн 31 октября. Что касается другого референдума, то для этого парламентского большинства никогда и не было: сторонники Brexit рассматривали его как уловку, чтобы отменить первый референдум, а многие другие считают его конституционно сомнительным.
В общем, досрочные выборы стали единственной реалистичной альтернативой Бориса Джонсона. Позволят ли они выйти из нынешнего тупика, это другой вопрос. В опросах общественного мнения в настоящее время Борис Джонсон и консерваторы на 15 пунктов опережают лейбористов, а либерал-демократы, выступающие за ЕС, идут третьими. Это могло бы дать консерваторам значительное большинство в парламенте, что позволило бы без каких-либо задержек принять сделку Бориса Джонсона о Brexit. В таком случае Великобритания плавно двинется в сторону мягкого ухода из ЕС в конце января или раньше - работа Джонсона на посту премьер-министра будет в безопасности, и он сможет перевести хотя бы часть своего внимания на внутреннюю повестку дня, которая более важна, чем Brexit.
Лидер лейбористов Джереми Корбин является активным активистом кампании, как он показал на выборах 2017 года, и его левый социалистический уклон находит отклик в среде молодых людей, которые считают, что они стали жертвами финансового кризиса 2008 года. Два года назад на выборах он смог сконцентрироваться на экономических и социальных проблемах, а не на Brexit, и он вполне в состоянии повторить то же самое теперь.
Либеральные демократы, будучи единственной партией, которая однозначно выступает за сохранение членства в ЕС, могли бы стать основной партией для противников Brexit, и набрать больше голосов, возможно, намного больше, чем раньше. Существует также небольшая партия Brexit (отколовшаяся от Партии независимости Великобритании) под руководством бывшего лидера Ukip Найджела Фараджа.
Таким образом, несмотря на предполагаемое лидерство консерваторов, возможны несколько вариантов. Джонсон может выиграть решающее большинство; в конце концов, он является опытным участником кампании, о чём свидетельствуют два срока в качестве мэра Лондона. Но может случиться и так, что консерваторы могут потерять голоса в пользу партии Фараджа, или в пользу лейбористам Корбина и либеральных демократов, получив лишь небольшое большинство, либо вообще оставшись без него.
Нельзя исключать и того, что лейбористы с либерал-демократами получат достаточно мест, чтобы сформировать следующее правительство. В этом случае Борис Джонсон проиграет свою азартную игру, а консерваторы будут вынуждены перейти в оппозицию. Затем новое правительство либо заключит «мягкую» сделку с Брюсселем, либо решит провести новый референдум.
Пока трудно прогнозировать, что произойдёт. Но ясно одно, что это будут одни из самых захватывающих и потенциально драматических выборов, которые Великобритания не проводила очень давно. Внезапное вмешательство Дональда Трампа стало только началом. Это натравливает двух бывалых политиков, Корбина и Джонсона, друг против друга, ведущие партии теперь находятся больше слева (лейбористы) и справа (консерваторы), чем раньше. Если выборы проводятся в основном из-за Brexit, то нельзя недооценивать привлекательность либерал-демократов как единственной партии, выступающей против итогов референдума.
Возможно, в период с настоящего момента и до конца года Великобритания будет ещё больше озабочена своей европейской дилеммой и ещё меньшим присутствием внешнеполитического фактора, поскольку она всё ещё пытается определить своё будущее. Это будущее может стать яснее после 12 декабря. С другой стороны, это и не произойдёт.
