Между публикацией давно ожидаемого доклада Чилкота о войне в Ираке и разъяснением главой ФБР причин отказа от уголовного преследования Хиллари Клинтон есть нечто общее. На фоне жёсткой, а подчас даже резкой критики в обоих случаях звучали оправдательные мотивы.
Основные действующие лица были признаны невиновными в грубых нарушениях, которые многие юристы склонны считать преступной халатностью. Якобы благие намерения Тони Блэра и Хиллари Клинтон были признаны достаточным основанием для того, чтобы избежать правовых последствий.
В случае с докладом Чилкота, например, говорится о «дисбалансе» между весьма осторожными выводами разведслужб в отношении данных по Ираку и «уверенностью» премьер-министра Блэра в достоверности информации. Если верить докладу, главы Объединённого комитета разведывательных служб и Секретной разведывательной службы (более известны как MI6) не пытались оспорить категорические заключения, сделанные на основе разведданных.
В докладе утверждается, что все юристы министерства иностранных дел Великобритании предупреждали о том, что такая война незаконна, носит произвольный характер и по сути является агрессией. Однако в последний момент мнение главного юриста внезапно изменилось, и война была объявлена законной. Никаких объяснений в отношении причин такой перемены не приводится.
Читайте также: Доклад Чилкота: Ничего нового?
Таких примеров множество. Однако, как отметил бывший посол Соединённого Королевства в Ливии и Иране Ричард Далтон, «осторожные формулировки не позволяют автору назвать вещи своими именами. Во-первых, оценка вторжения в Ирак без санкции Совета Безопасности ООН подаётся как "весьма неудовлетворительное" решение. Использование такой замысловатой формулировки можно объяснить только одним − стремлением авторов исключить возможность возникновения юридической ответственности». Действительно, следует отметить, что несмотря на содержащуюся в докладе (обоснованную) критику, Чилкот тщательно избегает формулировок, которые бы могли свидетельствовать о наличии вины в юридическом смысле. Аналогичным образом глава ФБР в своём выступлении заявил, что не считает действия Хиллари Клинтон правонарушением, не сняв с неё ответственности за «небрежное» отношение к вопросам национальной безопасности.
Доклад Чилкота выполнен в ставшем традиционным для британской политической элиты жанре «расследования». Естественно, в работе принимали участие и другие члены комитета, однако по сложившейся традиции доклад называется по имени председателя. Авторы не критикуют и не обвиняют никого конкретно, но много говорят о «недостатках» вообще, так что найти виновных не представляется возможным. Случившееся рассматривается как неудачное стечение обстоятельств, в результате которых благие намерения привели к плачевным результатам. Авторам, однако, удалось сохранить статус-кво: в заключение был сделан вывод, согласно которому, несмотря на грубейшие нарушения, все действовали из лучших побуждений, никто не лгал и закон не был нарушен.
На самом деле только два человека повели себя честно. Глава юридического департамента министерства иностранных дел Великобритании подал в отставку в знак протеста против «заключения» генерального прокурора в отношении законности войны, а глава Секретной службы (MI5) заявил премьер-министру, что результатом войны будет не снижение, а рост террористической угрозы.
В любом случае доклад Чилкота наконец-то обнародован. Что теперь? Можно забыть о войне в Ираке? Узнали ли мы что-нибудь новое? Сделали ли выводы на будущее?
Нужно признать, что в определённом смысле эта война – дело прошлое. В то же время, публикация доклада Чилкота затрагивает весьма актуальную для современного мира проблему, а именно недовольство (во всех странах) технократическими элитами, которые утверждают, что избирателям не под силу понять тонкости государственного управления и разобраться в геополитических аспектах мировой финансовой системы. По их мнению, проблема заключается в «излишке демократии» (то есть участии населения в принятии решений), тогда как управление должно осуществляться небольшой группой специально избранных людей. По словам одного из финансистов, «можно отменить результаты голосования и вернуть Великобританию в ЕС, можно решить любой вопрос, если привлечь к процессу нужные кадры».
Ещё одна цитата из заявления посла Далтона: «Соединённому Королевству ничего не угрожало, но… доводы в пользу разоружения Ирака были представлены так, что уничтожение иракского режима выглядело целесообразным. Юридическое обоснование было поставлено на службу политическим целям. Мы стали агрессорами, опирались на ложную информацию, а правительство агитировало население, вместо того чтобы вести пропаганду на территории противника… В стране официально действовала теневая структура, призванная убедить граждан в необходимости военных действий, несмотря на неприятие этой политики широкими слоями населения». Далее Далтон делает следующий важный вывод: «Затем мы поняли, что не рассчитали силы. Мы были плохо подготовлены и вооружены, не имели эффективных лидеров и не могли справиться с последствиями процессов, которые сами запустили».
Неудивительно, что Чилкот счёл необходимым защитить элиту, возложив долю вины на всех лиц, принимавших решения, действовавших «рационально» и из хороших побуждений, включая тех, чьи действия имели серьёзные последствия для страны. Дональд Трамп, будучи ярым борцом против установленного элитой статус-кво, был абсолютно прав, когда, говоря о Хиллари Клинтон, отметил, что американские избиратели не могут не ощущать статус исключительности, который присвоила себе элита. «В этой прогнившей системе всё подстроено», – написал он в Твиттере после заявления директора ФБР. Скорее всего, доклад Чилкота и позиция ФБР по делу Хиллари Клинтон приведут к ещё большему неприятию этой «системы».
Публикация доклада Чилкота может иметь двоякие стратегические последствия. Первое вытекает из заключения Далтона о том, что Соединённое Королевство переоценило свои силы и потерпело сокрушительное фиаско. При этом провал произошёл именно в тех областях, которые до сих пор считались сильной стороной Великобритании. Её армия потерпела унизительные поражения на юге Ирака, поскольку командование было вынуждено делить ограниченный контингент между Ираком и Афганистаном. Часть разведданных, свидетельствовавших о наличии в Ираке оружия массового уничтожения, была сфабрикована, другие данные поступали из ненадёжных источников. Представления британского руководства о ситуации на Ближнем Востоке, как писал эксперт по Ираку профессор Кембриджского университета Джордж Йоффе, были по меньшей мере примитивными: «[Я говорил] Блэру, что в Ираке нет человека, в руках которого находилась бы вся полнота власти, а Саддам является заложником своего режима… Я сказал ему, что это необходимо учитывать, поскольку Ирак – чрезвычайно сложное государство, и что просто убрав Саддама, проблему решить не удастся». По словам Йоффе, Блэр «внимательно выслушал его», а затем заявил, что «Саддам – это зло, которое необходимо отстранить от власти».
Таким образом, мудрость британской внешней политики была поставлена под сомнение. Как оказалось, внешнеполитические ведомства опирались на недостоверные разведданные, а вполне боеспособная армия оказалась плохо подготовленной и неэффективной. Как ни парадоксально, но это отчасти объясняет победу на референдуме сторонников выхода из ЕС и развернувшуюся внутри консервативной партии жёсткую борьбу по вопросу о будущем внешнеполитическом курсе Великобритании.
Читайте также: Батюшки-светы, это Brexit!
Профессор Линдли-Френч отметил, что «провал в Ираке стал началом конца членства Великобритании в ЕС. Блэр был активным сторонником членства Великобритании в ЕС, а присоединившиеся к ЕС страны Центральной и Восточной Европы видели в нём фактического лидера. В результате поражения Блэра лидерство в ЕС перешло от Великобритании к Германии. Выступив против войны, Франция и Германия оказались правы, хотя президент Ширак и канцлер Шредер руководствовались своими соображениями. Последовавший за этим раскол между Великобританией, с одной стороны, и Францией и Германией, с другой, так и не был преодолён, что приблизило решение о выходе из ЕС».
Хотя профессор Линдли-Френч не развил свою идею, можно сказать, что провал в Ираке показал несостоятельность претензий Великобритании на лидерство в области безопасности, разведки и обороны. Кроме того, это привело к потере веры в Европейский союз среди консерваторов и росту популярности укоренившейся в партии идеи «англосферы».
Майкл Кенни и Ник Пирс в статье для журнала The New Statesman в феврале 2015 года писали следующее:
«В первые годы [членства Великобритании в ЕС] постимпериалистическая традиция, [согласно которой институты англоговорящих стран являются их общим достоянием] ослабла, однако идея, согласно которой будущее Великобритании связано с англоговорящим миром, не умерла. Она просто оказалась на задворках движения консерваторов и стала важной составляющей либертарианских течений, которые в середине − конце 1970-х годов переродились в основное течение консерватизма. Среди сторонников таких течений огромным влиянием пользовались поступавшие из США идеи, чему особо способствовало появление в Соединённом Королевстве ряда могущественных фондов, экспертно-аналитических центров и наблюдателей, распространявших идеи только что появившихся на политическом горизонте «новых правых».
Как показали Бен Уэллингс и Хелен Баксендейл, идея англосферы приобрела характер альтернативы, за которой стояли могущественные медиа магнаты (в частности, Конрад Блэк), видные политики, обозреватели и интеллектуалы, которых привлекал бунтарский характер этой идеологии и чувство разочарования направлением развития партии консерваторов и господствовавшими в ней идеями.
Создание организованного альянса таких стран крайне маловероятно. Тем не менее нежелание связывать будущее Соединённого Королевства с Европейским союзом и стремление возродить некогда господствовавшую идеологию британской исключительности способствуют возрождению этой мечты. Её привлекательность отражает не только разочарование Европой. Многие считают, что усиление Китая, рост угроз со стороны радикального ислама и неопределённость в мировой экономике свидетельствуют о насущной необходимости для Соединённого Королевства определиться, кого можно считать своими политическими союзниками и близкими по духу странами. Существует мнение, что будущее западного мира может зависеть от степени сплочения англоговорящих стран.
… Евроскептики всё настойчивее проталкивают идею о Европе как о старом континенте, переживающем стадию упадка из-за чрезмерного регулирования и долговой нагрузки. Сторонники идеи англосферы стремятся найти новую, открытую внешнему миру модель развития Соединённого Королевства. Это видение не имеет ничего общего со стремлением отгородиться от внешнего мира, за которое выступают правые популисты во главе с Партией независимости Соединённого Королевства.
Хотя очевидно, что заключение договора о создании альянса такими странами невозможно, среди правых растёт интерес к англосфере как альтернативному политическому идеалу и источнику идей в том, что касается политики, стратегии и лидерства. Хотя не стоит ожидать в обозримом будущем создания союза между Великобританией, Канадой и Австралией, не исключено, что политические ценности и опыт Канады и Австралии будут всё больше востребованы британскими политиками.
Особо привлекательна в этом контексте фигура Стивена Харпера: он смог преодолеть раскол в правом лагере и победить своих соперников, превратив хрупкое правительство меньшинства в правящее большинство. Он сторонник консервативной налогово-бюджетной политики, противник теории изменения климата, он полон решимости на посту премьер-министра при поддержке своих сторонников осуществить радикальные преобразования. Он стремится ослабить и упразднить институты и основы политического строя, сложившиеся в Канаде под влиянием прогрессистов на протяжении ХХ века. При этом он готов действовать без оглядки на госслужащих, пренебрегая парламентом, бросая вызов судебной системе и либерально настроенным общественным организациям».
Эти идеи способствовали нарастанию противоречий внутри британской партии консерваторов и оказались востребованными в политических кругах США (где они изначально появились) и в других странах мира, придерживающихся мнения о том, что «демократии стало слишком много». Как отметили Кенни и Пирс, левое крыло партии консерваторов «в целом отказалось от идеи евроскептицизма, но пока не нашло доводов в пользу сохранения членства Великобритании в ЕС за исключением соображений технократического и тактического характера. Практически все левые консерваторы ничего не говорят о том, как можно спасти европейскую интеграцию от тупиковой дефляции и принятой Брюсселем и Берлином постдемократической системы управления».
Особо поражает в случае с партией консерваторов и противостоящих им левых, желающих наиболее полной интеграции Великобритании в составе ЕС, присущая обоим лагерям «глобальность» мышления. Похоже, что элиты просто не способны понять, что происходит вокруг. Во всех странах мира ширится движение против глобализма, деполитизированной технократии и господства финансового сектора. Люди выступают за восстановление суверенитета, в поддержку традиционных ценностей и культуры. Попросту говоря, люди хотят «вернуть себе свою страну».
Читайте также: Борьба с ДАИШ: как искажаются реальные факты
В этом суть доклада Чилкота (хотя напрямую об этом и не говорится). Вторжение в Ирак не привело к преобразованиям в регионе, но активизировало деструктивные силы на Ближнем Востоке. Западные ценности не способствуют объединению региона, как наивно надеялись некоторые эксперты накануне войны. Регион нестабилен и находится в состоянии распада. Возможно, центробежные силы пока слишком слабы, но и те, кто им противостоит, не имеют ресурсов, чтобы исключить возможность дезинтеграции. Мы вступили в эру нестабильности, справиться с которой будет непросто.
Однако, как отметил Далтон, война в Ираке и неспособность Соединённого Королевства справиться с последствиями, запущенными этой войной на Ближнем Востоке, (или хотя бы осознать их) также усилили разрушительные силы в Европе, выступающие против глобализации и централизации. Победа на референдуме в Великобритании сторонников выхода из ЕС – одно из проявлений этого процесса.
При этом речь идёт не о наличии причинно-следственной связи между Ираком или референдумом в Великобритании с набирающими популярность по всему миру движениями за укрепление суверенитета, в поддержку национальных государств и выхода из союзов. Эти явления носят гораздо более сложный характер, хотя война в Ираке, оправдательный доклад Чилкота и британский референдум, безусловно, способствовали этому процессу.
Существует мнение, что именно решение Великобритании о выходе из ЕС является главной причиной финансового кризиса в Европе. На самом деле кризис назревал давно, и британский референдум стал удобным предлогом. Извлечены ли уроки? Похоже, что нет. Достаточно посмотреть на риторику и пропаганду НАТО, заявления об угрозе, которую представляет Россия для стран Восточной Европы. Каковы доказательства этой угрозы? Председатель Военного комитета НАТО генерал Павел Петр заявил, что разведданных, свидетельствующих о возможности крупномасштабной агрессии со стороны России, нет. Как говорится, всё новое – это хорошо забытое старое.
