Быть или не быть сюрпризам? Вот в чём вопрос. За несколько дней до выборов в Бундестаг уже ясно, что Ангела Меркель останется канцлером на четвёртый срок. Но хотя немцы могут решить, что в это воскресенье они проголосуют за то же самое, возвращая Меркель в качестве канцлера, её выбор партнёра по коалиции может означать важные изменения во внешней политике.
Правоцентристский ХДС лидирует по опросам, опережая в два раза ближайшего преследователя. Мартин Шульц, кандидат в канцлеры от левоцентристской СДПГ, провёл довольно крепкую кампанию, но никогда не нарушал статус-кво так, как надеялись те, кто привёл его к руководству партии.
Единственное реальное соревнование коснулось небольших партий. Важно, кто из них наберёт больше мест и определит конфигурацию и возможности новой коалиции Меркель. Здесь самый широкий разброс позиций (слева направо, так они ранжировались в оживлённых телевизионных дебатах с участием малых партий): Левые (Linke), «Зелёные», Свободная демократическая партия Германии (СвДП) и «Альтернатива для Германии» (АдГ). В общем, перед новым правительством открываются самые широкие просторы для дальнейшего движения.
Однако тут следует проявлять осторожность в прогнозах. Хотя выборы в Нидерландах и во Франции повернули вспять популистский поток в Европе, который, казалось, набирал ощутимую силу, выборы в США и референдум в Великобритании привели к неожиданным результатам, которые показали, что молчаливый электорат способен преподносить весьма ощутимые сюрпризы. Как скажется на голосовании решение Ангелы Меркель двухлетней давности принять более 1 миллиона беженцев и мигрантов – пока трудно сказать.
Хотя миграция является чувствительной проблемой в каждой стране, немцы по понятным причинам менее склонны открыто проявлять ксенофобию, чем все остальные. Кто знает, какое решение примут критики «большого приглашения» Меркель, когда они придут к избирательным урнам. Кто знает, сколько этих критиков реально существует. Если бы прежние приверженцы ХДС намеревались в первую очередь наказать Ангелу Меркель и проголосовать, скажем, за «Альтернативу для Германии», то, возможно, чисто арифметически, пусть даже противоестественно, итоги выборов могут благоприятствовать коалиции, возглавляемой СДПГ.
Более правдоподобным представляется более активное голосование за АдГ, но даже если она займёт третье место, то Меркель в любом случае не будет формировать коалицию с этой партией. Скорее всего, блок ХДС/ХСС снова вернётся к союзу с СДПГ. Ярко выраженный взаимно приветливый тон телевизионных дебатов Меркель и Шульца, которые СМИ едко окрестили «дуэтом», а не «дебатами», явно свидетельствует о возможности новой сделки. В этом случае в Германии всё будет по-прежнему – по крайней мере во внутренней политике.
Считается, что сама Меркель предпочла бы возвращение к конфигурации своего второго срока – коалиции со СвДП. В прошлый раз СвДП была наказана за участие в этой коалиции и не смогла преодолеть пятипроцентный барьер для представительства в Бундестаге. Однако с новым молодым лидером, Кристианом Линднером, СвДП переживает что-то вроде возрождения.
Сможет ли он вырвать третье место и действительно ли это будет эффективная коалиция – это другой вопрос. Моя собственная точка зрения заключается в том, что Меркель, несмотря на всё её стремление возглавить несколько более правое правительство, на самом деле не возымела того успеха, которого она достигла, когда формировала коалицию со СвДП (2009–2013).
Прошлый опыт – один из критериев, который Меркель наверняка примет во внимание, делая выбор: если таковой будет между недоразвитой правоцентристской коалицией со СвДП и другой «большой коалицией» с СДПГ. Но разница между ними может быть более значительной, чем доминирование её собственного альянса ХДС/ХСС в любой коалиции, а последствия для политики – существеннее, чем когда-либо с тех пор, как она стала канцлером, поскольку они повлияют на некоторые насущные решения, которые ожидают Германию. Не может быть и речи о преемственности, по крайней мере во внешней политике, когда СДПГ под руководством Шульца уже существенно отличается от партии, сформировавшей большую коалицию четыре года назад.
В Германии, как и во многих странах Европы и США после финансового кризиса, неравенство стало серьёзной проблемой и может принести СДПГ больше голосов, чем предсказывают нынешние опросы. Меркель воспользовалась процветающей экономикой Германии, но в новой большой коалиции с СДПГ во главе с Шульцем ей придётся подумать о том, как распределяются плоды экономического успеха, причём в гораздо большей степени, чем в случае с коалицией с ратующей за свободный рынок СвДП, где Линднер в качестве основ экономического процветания рассматривает цифровые технологии. Интересно, что если СвДП войдёт в правительственную коалицию, Линднер рассчитывает на экономический пост, а не на пост министра иностранных дел, который традиционно закреплялся за лидером СвДП.
Весьма ощутимыми могут быть различия между двумя потенциальными коалициями во внешней и оборонной политике. Здесь можно выделить три области. Первая – это оборона и безопасность, где коалиция ХДС/ХСС/СвДП, вероятно, поддержит обещание Меркель поднять вклад Германии в НАТО на два процента, согласованный на саммите в Кардиффе. Это также будет способствовать продолжению или даже увеличению участия Германии в международных военных операциях. Если же Шульц с СДПГ войдёт в большую коалицию, обо всем этом, скорее всего, говорить не придётся. Германия, вероятно, займёт менее «ястребиную» позицию даже по своим скромным стандартам.
И тут речь заходит о России. Меркель преодолела тонкую грань между суровой критикой в её адрес, главным образом в частных беседах, и поддержанием диалога. В попытке разрешить конфликт на Украине она вместе с Францией инициировала «нормандский формат», который привёл к Минским соглашениям (которые ныне в тупике). Меркель также решительно выступила за строительство второй ветки газопровода в рамках проекта «Северный поток – 2», который сталкивается с сильной оппозицией со стороны центрально-европейских членов ЕС.
В некоторых кругах многие уверены и опасаются, что СДПГ под руководством Шульца потребует смягчения санкций ЕС и возвращения к чему-то вроде формулы business as usual. Правоцентристская коалиция со СвДП, напротив, сохранит и, может быть, даже ужесточит идеологическую линию, сохраняя при этом открытыми коммерческие связи.
Наконец, это Европейский союз. Победа Эммануэля Макрона в начале 2017 года, казалось, вдохнула новую жизнь не только в ЕС, но и во франко-немецкий «мотор» как раз в то время, когда его обороты замедлились. Мартин Шульц, будучи долгое время брюссельским бюрократом, выступает за ещё более тесную интеграцию в ЕС, поддерживая планы Макрона по экономическим и финансовым реформам, что в конечном итоге может привести к Европе двух скоростей.
Это может заставить Меркель сделать выбор между её давним и верным министром финансов Вольфгангом Шойбле (у которого есть опасения по поводу идей Макрона) и коалицией с СДПГ. Что, таким образом, может способствовать созданию коалиции со СвДП, если эта партия получит достаточно мест. СвДП более сконцентрирована на экономике и безопасности, чем на политической интеграции. Учитывая лидирующие позиции Германии в ЕС, особенно после ухода Великобритании, состав следующей правительственной коалиции также может определить будущее развитие ЕС.
Парадокс заключается в том, что ни одна из этих проблем не рассматривалась в ходе избирательной кампании даже поверхностно. Вместо этого основное внимание уделялось внутренней политике и миграции, где различия между большой коалицией и правоцентристской коалицией со СвДП не так уж видны по сравнению с оценками внешнеполитической деятельности и положения Европы. И хотя немцы могут решить, что в это воскресенье они проголосуют за то же самое, возвращая Меркель в качестве канцлера, её выбор партнёра по коалиции может означать важные изменения во внешней политике.
