Письмо президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана Владимиру Путину и последовавший за ним звонок российского лидера коллеге в Анкару позволили встать на путь нормализации отношений между странами, замороженными после трагедии в небе над Сирией. Но таящий лёд ещё не означает быстрого возвращения к стратегическому партнёрству, которое имело место до обострения на почве разногласий по сирийскому вопросу.
Как ни странно это может прозвучать, но в сфере энергетического сотрудничества стороны фактически продолжали вести бизнес as usual. Россия не воспользовалась так называемой газовой зависимостью Турции, в чём нас часто подозревают или даже обвиняют некоторые политики на Западе. Газовый баланс страны примерно на 50% обеспечивается российским топливом, что почти в полтора раза больше доли «Газпрома» на рынке ЕС. Но поставки шли в соответствии с контрактами, несмотря на политический «развод» и последовавшие санкции. Громкие заявления самого Эрдогана о намерениях получать газ из других источников тоже не имели особых последствий в реальной жизни.
Читайте также: Вернётся ли в Россию турецкий бизнес?
Конечно, говорить о новых инвестициях в развитие инфраструктуры в тех условиях было бы бессмысленно, поэтому проект «Турецкий поток» так и не был оформлен документально, а позднее был отложен в сторону.
Есть несколько факторов, которые не сулят его быстрой реанимации, хотя возобновление переговоров весьма вероятно. Большой проект «Турецкий поток», который в начале декабря 2014 года пришёл на смену большому «Южному потоку», уже потерял свою актуальность. Оба предполагали строительство четырёх ниток газопровода по дну Чёрного моря для снабжения не только Турции, Болгарии, Греции и Македонии, которые в настоящее время снабжаются российским газом через Украину и Трансбалканский газопровод, но и поставки в Сербию, Венгрию, Словению, Австрию и север Италии. Конечной точкой трубы должен был стать австрийский хаб Баумгартен.
«Южный поток» был остановлен Болгарией, которая не выдержала политического давления из Брюсселя и Вашингтона. А вот большой «Турецкий поток» не вызвал особого энтузиазма у европейских компаний, которые предложили «Газпрому» альтернативу в виде двух новых ниток «Северного потока». Он должен закрыть основные потребности северо-западной Европы в дополнительном газе и одновременно обеспечить ликвидность австрийского хаба. Процесс был запущен ещё весной 2015-го, а в сентябре – за пару месяцев до нападения на российский бомбардировщик – было подписано соглашение акционеров по проекту «Северный поток-2».
Читайте также: Внешнеполитическая стратегия Турции: больше друзей, меньше врагов
Большой черноморский поток потерял своё стратегическое значение, а Турция – утратила возможность стать новым мегатранзитером российского газа в Европу. Тем не менее, вопрос регионального газопровода через Чёрное море всё ещё в повестке. Вопрос в гарантиях его реализации со стороны потенциальных потребителей. За право получить прямую трубу могут конкурировать всё те же Турция и Болгария. Реализация «Турецкого потока» будет означать для Софии потерю роли транзитёра в Турцию и Грецию и, соответственно, лишение сотни миллионов евро платежей за транзит. С другой стороны, чтобы вернуться хотя бы в малый «Южный поток» болгарским властям нужно получить политическую санкцию из Брюсселя и Вашингтона. Кроме того, Турция или другой крупный рынок, например, юг Италии, должен подтвердить намерение покупать газ на долгосрочной основе.
От Анкары, которая мечтает о диверсификации и превращении в крупный транзитный хаб от Каспия и Ближнего Востока в Европу, получить такие гарантии в нынешних условиях будет очень непросто. Но и оставаться один на один с перспективными альтернативными поставщиками будь то Израиль, с которым Эрдоган помирился одновременно с написанием письма в Кремль, Азербайджан или Иран, Турции, видимо, не очень комфортно.
