Бреттон-Вудсу 75

Этим летом мир отмечает 75-летнюю годовщину проведения Бреттон-Вудской конференции. Сегодняшние прогнозы относительно будущего Бреттон-Вудс довольно мрачные. Есть опасения, что если не переосмыслить эту систему мировой экономики, то на смену ей придёт инициатива «Пояс и путь». О том, есть ли шансы у Китая возглавить новый миропорядок, пишет Алан Кафруни, профессор в области международных отношений колледжа Гамильтона (США).

1–22 июля 1944 года предвкушавшие победу союзные державы собрались на горнолыжном курорте в штате Нью-Гэмпшир для того, чтобы выработать основные принципы управления послевоенной системой мировой экономики и создать соответствующие институты в лице МВФ и Всемирного банка. В своём заключительном выступлении 22 июля 1944 года министр финансов США Генри Моргентау сказал делегатам: «Мы пришли к выводу, что самый мудрый и эффективный способ защиты наших национальных интересов – это международное сотрудничество, то есть достижение общих целей совместными усилиями». Особых торжеств в связи с этим историческим событием не проводилось.

Сегодня анализ и прогнозы относительно будущего системы довольно мрачные. Министр финансов Франции Брюно Ле Мэр сетует: «Если мы не сможем переосмыслить Бреттон-Вудскую систему, новым мировым порядком может стать инициатива “Пояс и путь”, а китайские стандарты в области господдержки, доступа к госзакупкам и интеллектуальной собственности – новыми глобальными стандартами». Редакция журнала The Economist пессимистично предупреждает, что «минимально катастрофический исход... всё ещё в пределах возможного..., но может статься, что события будут развиваться примерно так же, как в 1930-е годы».

Одним из уроков, извлечённых из Бреттон-Вудса, является исторически тесная связь гегемонии с международной валютной стабильностью. Этот тезис был практически аксиомой для американских экспертов с начала 1970-х годов, что неудивительно. Несмотря на тогдашнюю риторику, послевоенное сотрудничество основывалось на могуществе и предпочтениях США. Хотя Советский Союз принимал активное участие в работе над проектом соглашения, Иосиф Сталин в конечном итоге отказался ратифицировать его на том основании, что присоединение к нему СССР обернулось бы его подчинением Соединённым Штатам. Лишившись в результате войны своих золотовалютных резервов, Великобритания под руководством Джона Мейнарда Кейнса предложила создать наднациональную валюту – банкор. Это могло бы ограничить влияние США в интересах стран-должников и на какое-то время сохранить за Великобританией имперский статус. Однако обладая двумя третями мировых запасов золота и 50% мировых производственных мощностей, Соединённые Штаты отвергли предложение Кейнса в пользу системы с фиксированным обменным курсом, где доллар США был привязан к золоту по фиксированному курсу в 35 долларов за унцию.

Торговые войны США и Китай: кто кого?
Павел Черемисин
45-й президент США Дональд Трамп, прославившийся экстравагантностью и решительностью действий, попирает буквально все устоявшиеся правовые форматы международного взаимодействия. При нём Вашингтон вышел из иранской ядерной сделки, Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, Парижского соглашения по климату, из Международного договора о торговле оружием. На очереди – соглашение о стратегических наступательных вооружениях, истекающее в 2021 году, решение о продлении участия США в котором пока на рассмотрении у Трампа. Помимо этого, Америка начала повышать тарифы на импорт отдельных товаров из стран-партнёров, в том числе Мексики, Канады, Японии и ЕС, и вообще проводить политику протекционизма, будто на дворе – времена президентства Уильяма Мак-Кинли.
Мнения участников

Привязанный к доллару США золотовалютный стандарт послужил основой для послевоенного «золотого века» полной занятости, растущего благосостояния и большего равенства на всём «глобальном Севере» наряду с неуклонным ростом объёмов мировой торговли. Тем не менее утрата Соединёнными Штатами превосходства в сфере промышленного производства в 1960-е годы стала оказывать растущее давление на доллар, по мере того как профицит торгового баланса и бюджета превратились в дефицит. Усиливающееся противоречие между денежно-кредитной стабильностью и ликвидностью – и то и другое являлось требованием системы – вызвали спекулятивные атаки на доллар, особенно со стороны французов, которые жаловались на «непомерные привилегии» американцев. В начале августа 1971 года Жорж Помпиду направил эсминец в Форт Ли (штат Нью-Джерси), чтобы обменять доллары на золото и перевезти его обратно во Францию. Британский премьер-министр Эдвард Хит поступил аналогичным образом, хотя и более дипломатично. 15 августа разъярённый Ричард Никсон объявил о приостановке конвертируемости доллара в золото и ввёл 10% пошлины на все товары без проведения каких-либо консультаций с торговыми партнёрами США. К 1973 году наступила новая эра плавающих валютных курсов, однако бумажный доллар оставался международной резервной валютой.

Крах золотовалютного стандарта с опорой на доллар США принято было приписывать ослаблению США. Тогда многие считали, что зарождающаяся многополярность среди западных держав откроет новую эру меркантилизма и глобальной конфронтации, как это было в 1930-х годах. Реальность же оказалась не такой очевидной, а характер отношений между мировыми державами более сложным и диалектическим, что справедливо и сегодня.

США действительно утратили своё превосходство в области промышленного производства по отношению к основным торговым партнёрам. С другой стороны, у США есть возможность хотя бы частично освободить доллар от взятых на страну добровольных ограничений и вести одностороннюю денежно-кредитную политику, исходя в первую очередь из собственных интересов. Джон Коннали, возглавлявший тогда министерство финансов США, заявил европейцам: «Доллар – это наша валюта, но ваша проблема». Как сказал Ричард Никсон, «Соединённым Штатам больше нет нужды соревноваться, держа одну руку за спиной».

Вторая итерация Бреттон-вудской системы, которая постепенно возникла в результате кризиса 1971 года, не лишена противоречий. Становление в качестве резервной валюты необеспеченных денег создало предпосылки для утверждения господства финансового капитала и сопровождалось развитием неолиберализма, что стало причиной и в то же время следствием спада рабочего движения по всему миру. МВФ и Всемирный банк всячески содействовали этой трансформации, сначала во время глобального долгового кризиса начала 1980-х годов, когда были введены в действие программы структурной перестройки на всём «глобальном Юге», а потом и при дерегуляционной вакханалии, которая привела к глобальному финансовому кризису в 2008 году. Все реанимационные мероприятия, включая дальнейшую либерализацию, приватизацию и меры жёсткой экономии, с энтузиазмом поддержанные ЕС и в меньшей степени МВФ, лишь породили растущее неравенство, нищету и безработицу, вызвав тем самым неприятие вроде как нужной и полезной глобализации.

Совершенно очевидно, что удержание долларом статуса международной резервной валюты порождает растущую нестабильность и конфликты – не в последнюю очередь потому, что возможность перекрыть другим доступ к платёжным системам позволяет Соединённым Штатам вести экономические войны за счёт применения экстерриториальных санкций. Кроме того, роль доллара в качестве «безопасной гавани» позволила американскому министерству финансов залезть в огромные и, похоже, уже неподъёмные долги: в настоящее время долг США составляет 22 трлн долларов, a к 2028 году этот показатель может достичь 34 трлн на фоне стремительного роста задолженности по потребительским кредитам. Угрожающее, хоть и несправедливое заявление Трампа, объявившего Китай «валютным манипулятором», а также давление на федеральный резерв с целью снижения процентных ставок – всё это явно подсказывает, что центральные банки могут быть выведены на передовую торговой войны, которая до сих сводилась к пошлинам, санкциям и кампании против ВТО.

Торговая война между США и Китаем: в этой битве проиграют все
Чарльз Пеннафорте
Дональд Трамп заявил, что со времён Никсона администрации президентов США проявляли небрежность и были неспособны противостоять Пекину, мощь которого как экспортёра постоянно возрастала. Америка пассивно наблюдала за экономическим подъёмом Китая в ущерб интересам страны. Несмотря на то, что темпы роста Китая за последние несколько лет замедлились, он стал основной целью избирательной кампании Трампа 2016 года. После победы республиканцев Вашингтон на практике осуществил свою операцию под лозунгом «Америка превыше всего», пишет Чарльз Пеннафорте, президент Бразильской ассоциации геополитики.
Мнения участников

Могут ли евро или юань полностью или частично заменить доллар? Готовящийся уйти в отставку председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер заявил, что ЕС оплачивает 80% импорта энергоносителей в долларах, и что евро должен стать «активным инструментом суверенной Европы». Однако неспособность ЕС создать даже скромный защитный механизм для своих компаний, чтобы противостоять санкциям США в отношении Ирана, наглядно демонстрирует пределы влияния Европы. Доля резервов центробанков, деноминированных в евро, в течение многих лет оставалась на уровне примерно 20%, тогда как большая часть была и остаётся в долларах США (62%). Пока евро продолжает обслуживать (пылящую) экспортную машину Германии, он способствует региональной дезинтеграции, поскольку подразумевает проведение политики жёсткой экономии и приводит к неравномерному развитию.

Что касается юаня, то за счёт инициативы «Пояс и путь» эта валюта приобретает статус резервной, хотя и в ограниченных масштабах. Китай уже застолбил место в корзине резервных валют МВФ. В отличие от Европы десять лет назад Китай – наряду с США – сыграл центральную роль в стимулировании восстановления глобальной экономики в ответ на глобальный финансовый кризис. Однако нет уверенности в том, что такая спасательная операция могла бы повториться сегодня. Замедление темпов роста, сохранение контроля над капиталом и стремительный рост задолженности значительно ограничивают потенциал юаня в качестве международной резервной валюты. В настоящее время на юань приходится менее 2% резервов центральных банков. Китай владеет казначейскими облигациями США на сумму 3 трлн долларов США, что составляет всего 17% от общего объёма казначейских облигаций США, находящихся в иностранной собственности. Это обеспечивает Китаю лишь очень ограниченное влияние на Вашингтон. Таким образом, доллар остаётся якорной валютой, а подорвать этот статус можно только изнутри. Даже небольшое расширение корзины валют, определяющих стоимость специальных прав заимствования МВФ, вряд ли будет более приемлемым для Вашингтона, чем введение банкора 75 лет назад.

Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.