Последствия российского вмешательства в сирийский конфликт продолжают оказывать влияние на события в восточном Средиземноморье. У многих в регионе вызывают вопросы разделительные линии, которые всё чётче вырисовываются между Москвой и Тегераном в контексте сирийского кризиса. Россия вернула премьер-министру Нетаньяху израильский танк, захваченный сирийской армией во время израильского вторжения в Ливан. Этот шаг с предельной ясностью продемонстрировал то, что вмешавшаяся в ближневосточный конфликт Россия не защищает ни одну из сторон, не исходит из идеологических соображений, а преследует собственные прагматические интересы.
Затем появились сообщения о подготовке совместных российско-израильских военно-морских учений в восточной части Средиземного моря, которые развеяли широко распространённые иллюзии в отношении поляризации сил, включающих, с одной стороны, Россию, сирийский режим, Иран и его региональных союзников, а с другой – США, Саудовскую Аравию, Турцию и некоторые группировки вооружённой сирийской оппозиции. Действительность оказалась намного сложнее упрощённых идеологических схем.
Россия на Ближнем Востоке: общая характеристика
Российская мощь во много раз превосходит силы любой из ближневосточных держав, которые не могут сравниться с ней и по месту в современной мировой иерархии. В соответствии со своим местом в рейтинге крупнейшие державы способны оказывать влияние на решения, которые принимаются региональными державами. Можно предположить, что российское вмешательство в сирийский конфликт является частью плана по заполнению лакун, образовавшихся в международной системе в результате некоторого ослабления США. С первых же дней российского вмешательства ближневосточные державы перестали играть главную роль в местных конфликтах, и на первый план выступило международное измерение этих столкновений.
Следует иметь в виду, что в силу своего присутствия в Сирии Россия в географическом отношении оказалась зажатой между Ираном и Израилем. На первых порах для успеха операции было чрезвычайно важно осуществлять координацию действий на суше с Тегераном и с Тель-Авивом в воздухе. Причина этого понятна: преимущества географического положения позволяют и Тегерану, и Тель-Авиву в значительной степени определять региональную повестку дня в области безопасности. На следующем этапе Москва выказала живую заинтересованность в дипломатическом разрешении сирийского кризиса, хотя и сознавала, что выполнить эту задачу чрезвычайно трудно.
Читайте также: Сирия – территория «прохладной» войны между США и Россией
Для такого шага было две причины. Во-первых, требовалось укрепить вновь занятые позиции в регионе. Во-вторых, было необходимо оказать воздействие на США, с тем чтобы в договорном порядке урегулировать нерешённые проблемы, начиная с украинского кризиса и кончая западными санкциями против России.
Теперь никому не кажется, что присутствие России на Ближнем Востоке носит временный характер или связано исключительно с сирийским кризисом. Контроль над двумя портами на побережье Сирии – Латакией и Тартусом – даёт прекрасную возможность отслеживать ситуацию в восточном Средиземноморье, а также уникальный шанс влиять на соотношение сил в этом регионе.
Россия как региональный игрок на Ближнем Востоке
Москве известно, что ядерная сделка между Ираном и шестью крупнейшими мировыми державами пока не принесла Тегерану тех благ, на которые он рассчитывал. В отношениях между Тегераном и Вашингтоном по-прежнему существует напряжённость. Вполне вероятно, что Москву будет легче убедить скорректировать свою позицию по Сирии и соседним странам, чем Тегеран.
Сбив российский бомбардировщик, Турция, исторический соперник Ирана в этом регионе, сама свела к минимуму своё участие в сирийских делах и с приходом России в Сирию потеряла больше всех. Российское вмешательство ограничило свободу манёвра в Сирии и для Саудовской Аравии, которая в отличие от Турции с её комплексным подходом преследует в Сирии только ограниченные цели (отстранение Башара Асада от власти). Это открывает возможность для начала переговоров между Москвой и Эр-Риядом на более позднем этапе. Израиль довольно быстро понял, что сотрудничество с Москвой обеспечит ему достаточную степень влияния на происходящие события, чего не скажешь о позиции жёсткого неприятия, которую с самого начала заняли Турция и Саудовская Аравия. Конечно, Тель-Авив не станет жертвовать союзом с США ради Москвы, но будет сотрудничать с Россией ввиду её присутствия на Ближнем Востоке до тех пор, пока это отвечает его интересам.
Читайте также: Путин и искусство слушать
Если Москве удастся сохранить хорошие рабочие отношения и с Тегераном, и с Тель-Авивом, она получит возможность выдвинуть инициативы по урегулированию различных региональных проблем, что обеспечит ей постоянное место за ближневосточным столом переговоров.
С другой стороны, вполне логично и объяснимо, что Москва для укрепления собственных позиций пытается по-новому оценить свои отношения с другими региональными державами. Дверь для переговоров с Турцией ещё не захлопнулась, у Москвы и Анкары остаётся общая заинтересованность в улучшении двусторонних отношений. Турция желает получить больше пространства для манёвра, а Москве не хочется быть привязанной только к одной региональной державе, так как с началом военной операции в Сирии Россия и сама стала крупным региональным игроком на Ближнем Востоке.
Энергетическая стратегия России
На первый взгляд, между четырьмя конкурирующими региональными державами − Ираном, Израилем, Турцией и Саудовской Аравией − нет ничего общего. У них разные цели, несовместимые политические курсы, антагонистические идеологии. Однако при ближайшем рассмотрении обнаруживается важное сходство: все четыре державы так или иначе способны повлиять на энергетическую стратегию России.
Читайте также: Цена войны в Сирии. Диалог экспертов России и США в рамках спецпроекта клуба «Валдай»
Иран является вторым после России крупнейшим производителем природного газа. Географическое положение Турции идеально для доставки российского газа по трубопроводу к побережью Средиземного моря. Саудовская Аравия занимает центральное положение на нефтяном рынке и способна влиять на ценообразование. Израиль заявляет об открытии крупнейшего газового месторождения в восточном Средиземноморье. В этом контексте слухи о запланированных совместных военно-морских учениях России и Израиля означают, что Россия вновь очерчивает свою сферу влияния в восточном Средиземноморье и не желает, чтобы её вновь поняли превратно как страну, поддерживающую одну из сторон. В общем и целом российское участие в акционерном капитале газодобывающих компаний, работающих на шельфе Сирии, Израиля, а впоследствии, возможно, и Ливана, повысит мировой статус России как крупнейшего поставщика природного газа.
Борьба противоположностей
Российская политика в отношении Ближнего Востока не предусматривает игр с нулевой суммой или идеологической поляризации. Она строится на хорошо продуманной стратегии. Владимир Путин применяет на Ближнем Востоке новый вариант диалектического закона единства и борьбы противоположностей.
Не учитывая этого, анализирующие нынешнюю ситуацию эксперты рискуют утонуть в пучине идеологем. Несмотря на сложность российских построений, их успех не гарантирован. Похоже, всё будет зависеть от расстановки сил на международной арене, а не группировки игроков в ближневосточном регионе.
