Речь Премадасы стала поворотным моментом в истории нынешних ланкийских беспорядков. Именно после этого хаотичные протесты против повышения цен на топливо и продукты питания превратились в массовое движение против правящей власти и лично семьи Раджапакса, занимающей ключевые должности в стране. Демонстрации, организованные партией «Объединённая национальная сила», быстро переросли в массовые столкновения с полицией и сторонниками президента. За два месяца страна столкнулась с длительными отключениями электроэнергии, ограничениями на закупку бензина, неоднократным введением режима ЧП. Сожжены резиденции премьер-министра и некоторых депутатов, отстранён от должности глава Центрального банка, на улицу выведены войска и бронетехника, против демонстрантов применялись слезоточивый газ и водомёты. Но требования протестующих остаются неизменными: выход из экономического кризиса и отставка президента Готабаи Раджапаксы.
Протестные настроения удалось частично смягчить массовыми отставками в правительстве. Свои посты покинули в том числе три брата действующего президента – премьер-министр, а также министры финансов и ирригации. В четверг, 12 мая, новым премьером был провозглашен Ранил Викрамасингхе – ветеран ланкийской политики, который занимает премьерское кресло уже в пятый раз. Оппозиция и ряд лидеров религиозных общин выразили недовольство. Но авторитет Викрамасингхе достаточно высок, он пользуется популярностью в обществе, его уважают за рубежом: ранее ему удалось заметно снизить уровень инфляции и добиться устойчивого экономического роста.
Те, кто протестуют сейчас на Шри-Ланке, считают, что клан Раджапакса пустил по ветру все достижения Викрамасингхе. За последние несколько месяцев страна столкнулась, как пишут местные СМИ, с худшим экономическим кризисом с момента обретения независимости. Население испытывает нехватку продовольствия, топлива, товаров первой необходимости и медикаментов. Рост инфляции по разным оценкам составил 25–30 процентов, а объём внешнего долга достиг 50 миллиардов долларов. Отчасти в происходящем виновата пандемия, вызвавшая сокращение мировой торговли и производства. Что особенно важно в случае Шри-Ланки, пострадал туристический сектор, доходы от которого сократились в пять раз. Украинский кризис добавил проблем. Цены на продовольствие и энергоносители остаются высокими, что привело к тринадцатичасовым блэкаутам и введению ограничений на приобретение топлива: в огромных очередях за ним уже погибли десять человек. Но экзогенный шок стал лишь катализатором кризиса, истоки его стоит искать внутри страны.
Клан Раджапакса начал восхождение к власти более полувека назад, но прочно укрепился на вершине ланкийской политики лишь после 2005 года благодаря предприимчивости и отваге братьев Махинды и ГотабаиРаджапакса, которые отличились в Четвёртой иламской войне против группировки «Тигры освобождения Тамил-Илама» (ТОТИ). Спустя пятнадцать лет семья Раджапакса контролирует значительную часть финансовых потоков и прочно держит в руках власть в правящей партии. Оппозиция обвиняет её в преследованиях политических оппонентов, авторитарном стиле правления, коррупции и неспособности вывести страну из экономического кризиса, разразившегося после окончания гражданской войны.
Основной проблемой Шри-Ланки является огромный внешний долг и хроническая нехватка валютных резервов. Правительства страны активно прибегали к внешним заимствованиям с момента обретения независимости, а с 2009 года задачи по восстановлению экономики потребовали значительных увеличений финансирования. Вопрос быстро перешёл из сферы экономики в область большой политики: власти Шри-Ланки охотно заимствовали средства у Китая, который давал деньги в долг под небольшой процент, не обращая внимания на характер правящего режима. Будучи не в состоянии расплатиться с долгами, ланкийское правительство отдало в 2017 году в аренду китайцам на 99 лет порт Хамбантота. Эта уступка вкупе с передачей Китаю контракта на реконструкцию порта Коломбо стоимостью в 1,4 миллиарда долларов вызывали обеспокоенность Индии, которая считала островное государства сферой своего непосредственного влияния.
Однако не совсем справедливо обвинять Китай в создании «долговой ловушки»: наиболее обременительными для Шри-Ланки стали не китайские займы, а выплаты по международным суверенным облигациям частным компаниям. Для погашения долга власти запустили печатный станок, что привело к увеличению денежной массы на 42 процента за полгода. В итоге правительству пришлось повысить процентные ставки, наложить ограничения на импорт и девальвировать местную рупию. Рост обязательств сопровождался недальновидными и во многом популистскими действиями властей. В частности, были введены ограничения на импорт химических удобрений, а ещё до начала пандемии снижены налоги. Это привело к сокращению урожайности риса и значительному уменьшению валютных резервов. Если к середине 2021 года они оценивались в 4 миллиарда долларов, то к марту 2022 года составляли примерно 2 миллиарда долларов. С учётом того, что обязанности по платежам в этом году составили порядка 8 миллиардов долларов, а размер процентов по долларовым облигациям должен был увеличиваться вплоть до 2026 года, крах экономики был неизбежен. Если в июле 2021 года вероятность дефолта в течение года оценивалась в 28 процентов, то уже в этом году она составила более 50 процентов. Учитывая, что 25 июля подходил срок погашения по гособлигациям на сумму 1 миллиард долларов, а основные рейтинги были понижены до «мусорных», 12 апреля был объявлен «упреждающий дефолт» по внешнему долгу. Нехватка товаров и иностранной валюты заставила правительство направить средства на поддержку импорта, начать переговоры с основными кредиторами и приступить к разработке программы реструктуризации долга.
Экономические трудности нынешнего этапа ассоциируются у населения страны с политикой клана Раджапакса. Уступки, на которые пошла семья – перестановки в верхах, расширение функций парламента, – помогли частично сбить протестную волну. Но основные требования протестующих до сих пор не выполнены. При этом Раджапакса мало что могут сделать: ключ к решению проблем лежит в экономической плоскости и зависит от множества внешних факторов. Необходимо договориться о реструктуризации долга и получить поддержку крупных игроков и финансовых организаций. Проблема в том, что на основные страны-кредиторы приходится лишь одна пятая внешнего долга, большая его часть – это заимствования на финансовом рынке. Стране требуется как минимум 3–4 миллиарда долларов внешней помощи в течение шести месяцев, чтобы оплатить счета за импорт. Индия уже заявила о готовности выделить финансовую помощь в размере 2 миллиардов долларов. С Китаем, основным кредитором, переговоры идут сложнее. Несмотря на то, что страна готова предоставить валютный своп размером 1,5 миллиарда долларов, она не хочет идти на дополнительный риск, а многие обязательства привязаны к конкретным инфраструктурным проектам.
Дальнейшее развитие политической ситуации в стране будет зависеть от комплекса факторов, включая характер внутриполитической борьбы и способность создать правительство национального согласия. Назначение нового премьер-министра может успокоить страсти и расколоть оппозицию: многие протестующие считают Махинду Раджапаксу, бывшего премьера, неформальным лидером клана и готовы удовлетвориться его отставкой. Требования других более радикальны: они считают, что львиная доля вины за кризис лежит на его младшем брате Готабае, который остается президентом. К тому же на фоне поляризации общества и серьёзных экономических проблем возрастает риск возобновления террористической активности. Уже сейчас от индийской разведки поступают сообщения о планируемых терактах со стороны «тамильских тигров».
Определённую роль в стабилизации ситуации на Шри-Ланке наряду с Индией и Китаем может сыграть Россия: переориентация поставок сельскохозяйственной продукции, энергоресурсов и удобрений на Азию в перспективе могут способствовать разрешению кризиса. Если этого не произойдёт, то ситуация на Шри-Ланке может стать грозным предвестником череды кризисов в таких странах, как Пакистан, Тунис, Эфиопия, Гана, Сальвадор. Рост цен на продукты питания уже провоцирует массовые протесты в странах Глобального Юга. Даже если местным правительствам удастся удержаться у власти, дальнейшее увеличение разрыва между периферией и полупериферией потребует от политических и экономических элит решительных действий, которые могут вылиться в новую волну протекционизма.
